Восток в огне (ЛП)

Рядом с Анаму стояло большинство членов совета, одетых в вышитые тоги, браслеты, аметисты и изумруды, и их драгоценные трости с серебряными набалдашниками и золотыми навершиями, украшенными чудесной резьбой. В Арете было мало различий между религией и политикой. Большинство священников были также советниками, и каждый мужчина был старшим жрецом в своем доме. Настоящие разногласия пролегали между тремя лидерами города

"Во времена наших отцов в Арете было, должно быть, тридцать защитников караванов", - подумал Анаму. Даже два года назад их было с дюжину. Но потребовалось мастерство, чтобы избежать изгнания, остаться в живых, когда город впервые открыл свои ворота персам, а затем восстал и вырезал их гарнизон. Теперь их было трое. Огелос выжил, преуспел, его предательство было замаскировано ложным благочестием жреца Артемиды. Ярхай бежал к римлянам, вернулся и организовал резню. Он всегда был подобен быку у ворот: внезапные перемены настроения, жгучая уверенность в своей правоте. Анаму не испытывал сильных чувств ни по поводу прихода персов, ни по поводу их насильственной смерти. Он видел себя тамариском, склоняющимся под ветром, возможно, одной из тех рощ тамарисков по эту сторону Евфрата, в которой скрывается дикий кабан. Анаму играл с этим образом; поэзия была очень дорога его душе.

Столб пыли теперь стоял высоко, его верхняя точка находилась на полпути через равнину. Все было готово. Как архонт этого года, ведущий магистрат, Анаму был обязан убедиться, что это так. Ячмень, сено, молочные поросята, взрослые свиньи, финики, овцы, масло, рыбный соус, соленая рыба – все это было доставлено во дворец Дукса Реки. Он мысленно отметил их галочкой; за все должен был заплатить Дукс. Прибыль и поэзия легко уживались в душе Анаму.

Дальше по дороге на равнину заиграл оркестр. Барабаны и струнные инструменты отбивали быстрые, прерывистые ритмы, в то время как свистки взлетали выше. Детский хор присоединился, чтобы возвестить о адвенте, торжественном прибытии нового дукса.

Первым ехал знаменосец со штандартом в форме дракона; ветер, свистевший в нем, заставлял его корчиться и шипеть, как настоящего зверя. На пару шагов позади появился новый Дукс Реки. Он казался драматической, хотя и варварской, фигурой.

"Ты ублюдок, Ярхай!" Анаму не был уверен, сказал ли он это вслух. Музыка все равно бы это покрыла. "Ты коварный ублюдок!" Анаму ожидал увидеть Ярхая. Он уже некоторое время знал, что Ярхай путешествует с дуксом (он ожидал, что Огелос тоже это знал). Но он не ожидал увидеть людей Ярхая во главе колонны. Это было меньше похоже на то, что Ярхай путешествовал с новым дуксом, чем на то, что он сопровождал его, защищал его. "Гад ты ползучий, ты..." Анаму остановился одновременно с оркестром и хором.

Дукс Реки остановил свою лошадь. Он поднял правую руку ладонью вперед - ритуальный жест доброжелательного приветствия и власти. Горожане Арета подняли свои правые руки в ответ и начали приветствия.

- Да хранят тебя боги! Да хранят вас боги! Да хранят тебя боги!

"Гребаный овцееб!" Внешне Анаму размахивал пальмовой ветвью и пел вместе с остальными. Внутренне он был в ярости. "Ты гребаный сутенер! Как ты мог продать собственную дочь?!"

Батшиба и Ярхай направили своих лошадей вперед. Они остановились сразу за дуксом. Ярхай поймал взгляд Анаму, и на его бывалом лице появилась легкая улыбка.

Анаму не пережил бы смутное время, дав волю своим эмоциям. К тому времени, когда пение было закончено, он полностью контролировал себя. Он наблюдал, как Огелос окунул пальмовую ветвь в высокую вазу, стряхнул святую воду, бросил пригоршни благовоний на алтарь, совершил возлияние и провел ножом по горлу быка. Ауспиции состоялись - боги не предвещали ничего плохого.

Софист Каллиник из Петры выступил вперед чтобы произнести официальную приветственную речь. Огелос утверждал, что предпочитает простые истины, сказанные простым языком, и Ярхай не скрывал, что демонстративное красноречие ему наскучило, но Анаму с нетерпением ждал этого. Понимание искусства риторики было одним из признаков образованного человека.