Восток – Запад

Он улыбается самому себе. Впервые за долгие годы его сосудам пришлось встать в бой. У него их всегда рядом десяток-другой, хотя и неправда, что богу они необходимы на случай смертельного ранения того тела, которое он нынче носит. Такая вероятность существует, но она – исключительно мала. Конечно, умение сражаться куда важнее, все его сосуды – мастера во владении оружием, а он лишь усилил их врожденные таланты всем, что бог может пожертвовать смертному, не обнимая его полностью. Но главная их роль несколько иная.

Когда бог приходит раздуть ураган своего гнева и обнимает сосуды полной Силою, человеческое тело уступает, распадается, не в силах выдержать прилива такой мощи. После целого дня – а однажды ему пришлось сражаться и так – тело его было покрыто черными синяками, суставы его опухли, зубы шатались в деснах, он плевал и мочился кровью. Был он вылечен, жестко и без церемоний, но правда такова, что, продлись тогда битва еще половину дня, бог молча оставил бы его и перенесся бы в иной сосуд, а сам сосуд помер бы через несколько мгновений, истекая кровью и вонючими выделениями изо всех отверстий тела.

Однажды он уже видел такое, когда умирал его старший брат.

Сосуды – для того, чтобы использовать их в битве.

Он смотрит на молодого топорщика и снова улыбается. Нынче, когда всадники Лааль и их новые союзники почти разорвали его армию напополам, тот умело сражался. Ему пришлось использовать сосуды, чтобы заткнуть разрыв в линии пехоты, и, хотя ни один из них не погиб, несколько были ранены. Тяжелая битва.

– Сколько? – спрашивает он наконец.

– Около пятисот.

Он поворачивает голову. Стоят там, среди поля битвы, люди и суи. Якобы те пришельцы ненавидят венлеггов, словно заразу, за какое-то преступление, совершенное века назад. Потому и встали в битве на сторону Лааль. Они чуть выше людей, худые и жилистые, с кожей цвета пепла, покрытой косыми пятнами. Даже лица их украшены таким же образом. Доныне никто не знает, естественное ли это украшение или разновидность татуажа. Неважно. Чужаки – не отсюда и должны умереть.

– Они умело сражались, – слышит он внезапно. – Остались, чтобы прикрыть отступление прочих.

Это правда. Сражались они умело. Почти заслужили его уважение.

– Те, кто встают против братьев, рядом с чужими демонами, должны умереть, – говорит он и не знает уже – сам ли или же это бог. Да и какое это имеет значение? – Убейте их. Всех.

И впервые видит это. Колебание. Дрожание ладони, блеск сопротивления в глазах, почти нахмурившиеся брови.