Восток. Запад. Цивилизация (СИ)

- А оно и вправду небезопасно. Но как я его одного? Он же ж под пули сунется. И тогда тоже… пострелять пришлось. Но голову Бера мы в город привезли. Мэр её еще жиром топленым залил и дальше отправил.

- З-зачем?

- Чтоб не попортилась. Да и много чего за ним числилось. Вот чтоб люди и поняли… нам после почти три сотни упало. Может, и немного, но такого ублюдка нужно было остановить.

- И… и вы тоже убивали? – поинтересовалась Тори, подавшись чуть вперед. И само собой едва не опрокинула недопитый чай.

- Тори!

- Случалось, - Милисента ответила спокойно, будто и не было в этом признании ничего такого. – Порой ведь или ты, или тебя.

- Ужас, - матушка покачала головой. – Как хорошо, что вы сейчас здесь.

- Почему?

- Цивилизованный мир. Здесь нет нужды убивать кого-то.

- Да как сказать, - Милисента расправила юбки. – В том и проблема, что уж больно цивилизованный… и не понятно, кто здесь сволочь, а кто просто мимо проходил.

А потом раздался звук.

Такой тонкий-тонкий. Далекий. Даже не звук, а будто… будто эхо.

Эва вздрогнула и все-таки не удержала свою чашку. Пальцы вдруг стали такими, такими… фарфоровыми. И чай вылился на юбки.

- Эва…

А она хотела извиниться, но звук дрожал. Струна, где-то там, далеко, в подземельях или рядом. Она плакала, плакала, навзрыд буквально.

И звала.

Кого?

Не Эву. Но она тоже слышала.

- Эва? Эва, девочка…

- Погодите…

Голоса раздавались рядом, и в то же время они были далеко. А струна звенела. Или это не струна? Клавесин звучит совсем иначе. И на арфу тоже не похоже.

А на что?

Надо поближе подойти. Конечно. И если её зовут, то… то кого?

- Вы слышите это? – Тори поморщилась. – Какой… неприятный звук.

Неприятный?

Скорее наоборот. Чарующий. Теперь, кажется, Эва понимала, что испытывала Тори. И слышала ли Эва мелодию, которая играла где-то совсем рядом, или что-то иное, но она определенно не могла противостоять этой музыке.

- Эва… опять?

Их голоса доносились издали.

- …смотреть…

Смотреть?

А ведь и вправду. Самой идти не обязательно. Эва же умеет, чтобы закрыть глаза и… да, вот так. Собственное тело остается в кресле. Оно застывает с неестественной улыбкой на губах. Донельзя пугающей улыбкой, но Эве некогда разглядывать себя. Сейчас она слышит музыку отчетливо.

Какая… интересная мелодия.

Она ложится под ноги тропой, и Эва идет. Правда, сделав несколько шагов, она замирает и оглядывается. Надо же… какие они все.

Другие.

Матушку окутывает бледное дрожащее марево силы. А вот Милисента Диксон пылает живым огнем. На нее и смотреть-то больно. Призрачная Эва прикрыла глаза.

А вот Тори… Тори будто из тьмы соткана.

Это тоже что-то да значит. Она бы присмотрелась, она бы даже поняла, что именно, если бы задержалась. Но тропа под ногами дрожала. И нужно было спешить.

Пока звучит эта мелодия.

Пока…

Шаг.

И еще один. Шелест крыльев у щеки. И прикосновение их, такое нежное, ласкающее.

- А ты что здесь делаешь? – теперь он больше не ворон, но и не человек, будто два обличья слились, но не до конца. И не понять, чего больше.

- Ты звал, - спокойно ответила Эва. – Я и пришла.

Нет, Эдди с самого начала испытывал сомнения, что у него выйдет. То есть, что-то да выйдет, но вот что именно? И как бы не получилось только хуже.

Но…

Он играл.

Точнее дудочка играла. Принимала его силу, выплетала музыку, которая уходила в камень. И пусть в первые мгновения ничего-то не происходило, но вскоре по камню этому поползли призрачные трещины. А из них потянулось белесое марево.

- Что за…

Стало быть, видит это не только Эдди.

Туман?

Похоже. Густой. Тяжелый. Пропахший смертью до последнего завитка. Он подбирался к ногам, слепо тычась в проведенную солью линию.

И пытался лепить образы.

Один.

Другой.

Но сил не хватало, чтобы образ удержать. Они и рассыпались, но за долю мгновенья до того все-таки воплощались в давно ушедших людей.

Эдди мог бы узнать имена.

И даже выслушать истории. И может, помочь им, застрявшим где-то между жизнью и смертью. Это было бы хорошим делом. Но он играл.

Ему нужна была одна-единственная женщина, над телом которой туман превратился в стаю белых птиц. А потом птицы расступились, рассыпались, выпустив девушку.

Такую знакомую.

Такую…

- А ты что здесь делаешь? – Эдди выпустил дудку.

- Ты звал, - спокойно произнесла Эванора Орвуд, - я и пришла.

Твою же…

И дальше что делать?

Туман плескался, переливаясь всеми оттенками перламутра. Туман лизал ей ноги, чтобы в следующее мгновенье покорно отползти. И… и если она пришла, значит, она нужна.

Значит, без нее не обойтись.

Эдди поглядел на границу.

И переступил её. Так и есть. Хороший шаман не прячется от душ. Тем более здесь он не ощущал враждебности, скорее глухую тоску, воплощенную безнадежность.

Как-нибудь справится.

- Кэти? – Эва поглядела на тело. – Зачем она?

- Пытаюсь призвать дух, но как-то не слишком получается.

- Отец говорил, что дух её ушел.

- Не совсем верно, - Эдди поглядел туда, где должен был стоять Орвуд-старший, и Чарли, и еще тот тип, у которого свой интерес. – Тот, кто убил её, разорвал связь души и тела. Но это не значит, что дух ушел.

- Да?