Восток. Запад. Цивилизация (СИ)

Все-таки она изменилась. Прежняя Эва никогда бы не побеспокоила человека столь возмутительной просьбой, тем паче портреты у нее получались из рук вон плохо. Точнее не совсем, чтобы плохо, но… пугающе.

Так матушка сказала, когда Эва написала одну её подругу, которую тоже вот так вдруг захотелось написать. А отец напротив, сказал, что получилось очень даже похоже и, главное, всем всё про леди Эйджел понятно.

А что именно понятно, так это совсем не понятно.

- Думаю, - Эва поспешила подняться, хотя это тоже было неправильно. – В саду будет удобно. Там… там дышится легко.

И никто ничего не сказал.

Только во взгляде отца почудилась насмешка.

- А нам, полагаю, и вправду стоит спуститься и… - это уже Берт, а что именно еще он собирается делать, Эва не дослушала.

В саду светило солнце.

И жарко было.

Все еще жарко, но осень близка. Странно тоже. Почему Эстервуды устраивают бал летом? Пусть и в конце, в последних днях августа, но все одно.

Обычно же сезон начинается во второй половине осени.

А тут…

Беседка.

И лавочка. Мольберт уже принесли и сумку с красками тоже. Угольные карандаши слегка раскрошились, но это ничего страшного.

- И что мне делать? – Эдди огляделся.

- Ничего. Садитесь.

- Куда?

- Куда-нибудь. Куда вам нравится.

Он хмыкнул, огляделся и сел.

На траву.

Под розовый куст. Правда, цветок на нем был лишь один, но большой. Темно-пурпурный бутон полуоткрылся и покачивался на тонкой длинной ветви. Листва запылилась. Да и трава тоже.

- А… а вам не холодно? – Эва старалась смотреть на мольберт.

Акварель.

Лист бумаги. Набросок. Линии должны быть легкими, летящими, едва уловимыми, иначе будут просвечивать и получится некрасиво.

- Ничуть. Здесь жарко.

- Здесь?

- В прериях днем тоже очень жарко, но к вечеру жара отступает. Ночью и вовсе можно замерзнуть. Осень туда приходит рано. Со льдом, ветрами пронизывающими. Еще по одну сторону гор вечно льет, а вот через хребет тучи не перебираются, оттого по другую – засуха. И пустыня.

Рука почему-то дрожит. На это нет причин. Никаких. Но она все равно. И дрожь эту сложно сдержать. А еще… еще это как-то неправильно.

Розовый куст.

Белесый призрак статуи среди колючих ветвей. И город… нет, не тот город. Не такой.

Карандаш коснулся листа.

- Расскажите, - попросила Эва.

- О чем?

Странно переходить на вежливое «вы», когда все так… так неправильно.

- Не знаю. О чем-нибудь. Вы ведь были в прериях. И не только. Я… я из поместья выезжала редко. А уж дальше города и вовсе не бывала, да и тут… - уголек скользил по листу, и Эва уже видела, что получится.

Матушка эту картину не одобрит.

Да и… странная она. Картина. Даже для Эвы.

- Вот так и… - Эдди поскреб макушку и смутился. – Извините, леди… когда так, то и не знаешь, о чем говорить. Бывать в разных местах приходилось. Но не сказать, чтобы эти места так уж впечатляли. Захолустье – оно и есть захолустье.

Она прикрыла глаза.

Вовсе не обязательно смотреть, что рисуешь, чтобы видеть. Главное позволить руке самой… уголек в сторону. И время за краски браться.

Потихоньку.

Главное, чтобы он говорил. А он говорил. На сказку похоже. Прерии. И мертвый город, в котором когда-то жили люди, но не совсем, чтобы люди.

Драконы.

Странно думать, что они когда-то существовали. Но наверное, это правда, ведь Эдди не стал бы лгать, верно? К чему? Пустыня мертвецов.

Берт.

Эва могла бы, пожалуй, увидеть, как это было. Ветер. Песок. И те, у кого не получилось уйти. Наверное, им там тоскливо, если так тянет к живым.

Поезд.

Рельсы. И дорога над ущельем. Город, в который сбежали опальные мастера. Эве хотелось бы там побывать. И в пустыне тоже, правда, она побаивается мертвецов, но…

- Все, - в какой-то момент она поняла, что и вправду все. Акварели пишутся быстро. И… и у нее получилось?

- Можно взглянуть? – Эдди поднялся.

А Эва кивнула.

И… сама посмотрела. Что-то у нее определенно получилось. Странные ломаные линии, синие, серые и сизые. Пятна какие-то. Туман? Определенно. Туман и город.

С высоты птичьего полета.

Дома.

Сверху они именно так и выглядят. Дороги мертвыми руслами каменных рек. И тени крыльев.

Ворон.

Черный-черный, как уголь. На первый взгляд он кажется просто пятном мрака, но потом… вот крылья.

И клюв.

- А ты где? – Эдди почему-то не удивился. И разочарованным не выглядел. Напротив, он разглядывал картину задумчиво и внимательно.

- Я выше, - подумав, ответила Эва. – Это ведь бывает? Чтобы зимородки поднимались выше воронов?

- Еще как бывает.

Краски высыхали.

И…

- Подаришь? – спросил Эдди тихо.

- А… тебе и вправду нравится? Просто… просто девушки рисуют пейзажи. Сад там. Или озеро. Или вот еще пруд можно, особенно заброшенный. Заброшенные пруды очень в моде.

- Вправду. И заброшенные пруды у каждого, небось, есть. А у меня будет призрачный город.

Призрачный? Эве нравится.

Определенно.

- Тот… человек… он очнется?

- Не знаю, - Эдди стоял над картиной. И над Эвой возвышался. – Может, что и очнется. А может, что и нет.

- Мы ведь нашли душу. И вернули.

- Да, но захочет ли она оставаться в теле? И сможет ли… понимаешь, то, что там было… это ритуал. И нехороший. Само это место дерьмовое.