Восток. Запад. Цивилизация (СИ)

– Нет, но уснула легко, как ни странно. И даже снилось что-то. – Маменька улыбнулась, да так ясно и хорошо, что стало очевидно: снилось ей нечто в высшей степени приятное.

– Отправь их в лабораторию. Посмотрю. – Отец аккуратно промокнул салфеткой губы. – И пожалуйста, не принимай никаких неизвестных средств.

– Но…

– Кто их принес?

– Нелис. – Улыбка маменьки слегка поблекла. – Нелис Фергюсон. Она вчера заглядывала. Спрашивала о девочках. У нее тоже дочь. И ее пригласили к Эстервудам, вот мы и побеседовали за чаем. Мода такая неопределенная сейчас, но не хотелось бы ошибиться. Все-таки первый выход в свет и такой серьезный. Многие будут смотреть. А от этого такие переживания, вот она и пришла посоветоваться… Дорогой, ну не думаешь же ты, что она решила меня отравить?

– Может, и нет. Но все равно. Не стоит.

Маменька не стала спорить, лишь чуть склонила голову, показывая, что поняла. И поглядела на Тори.

– Все-таки мне кажется, что украшения нужны разные. Брошь. И нить жемчуга. Или лучше браслет?

– Всецело доверяю твоему мнению.

– А вот платья… Я не думаю, что стоит делать их одинаковыми. Возможно, использовать те же ткани, но фасоны… или нет? Тори несколько ярче, ей не пойдет…

Отец поднялся, давая понять, что завтрак окончен.

– Эва, загляни пожалуйста, как освободишься.

Эва кивнула.

И поглядела на сестру, а та сделала вид, будто совершенно ни при чем.

Ведьма.

Самая настоящая.

Эва как-то читала роман, в котором героиня была ведьмой. То есть не была, но все вокруг думали, что она ведьма, а на самом деле все неприятности героине устроила коварная троюродная тетка, чтобы завладеть особняком и состоянием бедняжки.

Но Тори не бедняжка.

Особняка у них нет – такого, которым можно завладеть. Да и троюродной тетки, чтобы потом во всем призналась, покаялась и вымолила прощение, тоже.

– Дорогой, девочка выглядит уставшей. И она ни в чем не виновата.

– Я и не виню. – Отец сказал это очень мягко. – Просто хочу обсудить один вопрос. Относительно учебы. Два дня.

– Что?

– Через два дня нас ждут.

– Но… но мы не готовы!

– Почему?

– А платья? Их нужно сшить. И я не знаю, какие! Если брать форму пансионерок, то это как-то бедновато. Домашние? Чересчур вольно. Для прогулок? Для визитов? Боже! А еще ничего не решено с…

– Дорогая, – перебил отец. – Я уверен, что ты со всем справишься.

– Но бал…

Отец прикрыл глаза, а Берт, кажется, отвернулся, чтобы никто не видел усмешки. Он над мамой смеется?

– Бал никуда не денется. И Эстервуды. И никто не станет вас запирать в университете. Более того, если вам покажется, что там тяжело находиться, что учеба плохо сказывается на здоровье, на нервах, вы можете вернуться. В любой момент. Или просто уйти на ту же примерку или что там еще надо.

– Это все равно слишком быстро!

– К сожалению, здесь все не от меня зависит.

Маменька вздохнула и тоже поднялась.

И Тори.

Эве не оставалось ничего, кроме как встать. Пришлось подавить зевок и…

– Эва, я жду.

– Да, отец.

В кабинете он просто посмотрел и спросил:

– Справишься? Выглядишь бледной. Устала?

Эва кивнула. Спать еще хотелось. Но ничего, она справится. Тем более что будет не одна.

– А Тори… Она что, на самом деле ведьма?

– Боюсь, что так. – Отец указал на кресло. – Это многое объясняет.

– Что именно? – В другое время Эва не рискнула бы отвлекать отца вопросами. А тут то ли от усталости, то ли просто все сразу навалилось.

– Характер. У ведьм он весьма своеобразный. Моя бабушка была ведьмой. Так уж получилось. В роду Орвудов девочки рождаются редко, но если и появляются на свет, то или без Дара, или вот…

Интересно, что хуже?

– А я?

– А ты – не знаю. Может, потому, что вы двойняшки? Она забрала темный Дар, а в тебе проснулся этот… шаманский?

Эва задумалась. Стало немного обидно. Тори вечно все забирает. Сладости. Кукол. Шляпки. Платья. А теперь выходит, что начала она задолго до рождения, забрав себе и ведьминский Дар.

– Говоря по правде, я очень надеялся, что обошлось. – Отец наполнил высокий стакан. – Выпей. Не бойся, это травы.

– А капли? Мамины? Что с ними не так?

– Пока не знаю. Может, и ничего. Но Шверинсон уверяет, что опиумные капли не то, что нужно леди. И я склонен ему верить. Да и возможно, опиума там нет, так, пустышка, но… как-то оно лучше взглянуть.

Эва подумала и согласилась.

От стакана пахло ромашкой и горьким ладанником, вкус которого не мог перебить ни мед, ни сироп. Она сделала глоток, смиряясь с этой горечью, что теперь не отпустит долго.

– Извини. Я бы дал тебе отдохнуть, но твой… друг говорит, что стоит поспешить. Тори вытянула проклятье, но чем дольше душа находится вне тела, тем опасней. Ты видела этого человека. Ты сможешь его найти. А он постарается привести. Я, честно говоря, не слишком горю желанием проводить этот эксперимент.

Отец встал напротив окна.

Спиной к ней.

– Поэтому, если ты откажешься, я пойму. И не позволю на тебя давить.

– Я не откажусь.

– Он тебе нравится?

– Кто? – Эва почувствовала, что краснеет. Очень и очень густо. И если отец повернется, то поймет все без ответа.

– Он тебя не пугает. Это странно.