Восток. Запад. Цивилизация

На волнах покачиваются кораблики.

– Интересно, – сказал Эдди. – Такого я не видел.

– О, работа одного из братьев. Фантазия, так сказать, о временах давних, когда на земле жили драконы. И наездники.

Ну-ну.

Эдди хмыкнул.

– Не верите? Меж тем у нас есть доказательства, но мы не о том. Завтрак. И вправду, говорить лучше на полный желудок. Это располагает.

Если только не траванут.

Стол накрывали. И Эдди готов был поклясться, что уже видел этого вот, в куделькастом парике и черном старинном костюме. И остальных тоже.

– Это кто? – поинтересовался он, глядя, как чинно и в то же время сноровисто они двигаются. – Тут и слуги есть?

– Не то чтобы слуги, скорее уж доверенные лица. Особо доверенные. – Первый явно смутился и замялся. – Они… опекают нас.

Ага.

– И присматривают за порядком. Все же братья порой ведут себя так, что это ставит под угрозу само существование клуба. Присаживайся.

– Маску не снимешь?

– Пожалуй. – Он снял и цилиндр, и балахон, оставшись в темном сюртуке. Эдди отметил и цветок в петлице, и булавку для галстука с крупным изумрудом.

Маска легла на стол последней.

– Как-то… привыкаешь их носить.

Юноша.

Незнакомый. Не из тех ли, что вчера шептались за спиной? Эдди не знал наверняка. Выглядит милым. Дружелюбным. Только это еще одна маска, снять которую куда как сложнее.

– К слову, готовят отменно. Говорят, повар столь опытен, что по запаху способен определить, готов ли соус. И служит клубу уже сотню лет.

– Столько не живут.

– Вот об этом и хотели бы поговорить… с тобой. – Юноша опустился на стул, впрочем, сразу и поднялся. – Доброго дня, господин Созидатель.

Созидатель?

Выдуманное имя. И с претензией. А сам господин в возрасте. На висках седина, на лбу залысины. Еще пара лет и редкие волосы отступят, обнажая макушку.

Пухлые щеки.

Складочки под подбородком. Оттопыренная нижняя губа, из-за которой лицо кажется капризным. Набрякшие веки опустились так, что глаз почти не видать.

И одет с претензией.

Костюм из той же эпохи, что и черные камзолы слуг. Правда, ткань роскошная – темно-зеленая парча, расшитая мелким жемчугом и золотой нитью. Кружевной воротник обнимает короткую шею. Узкие штаны подчеркивают полноту ног. И банты над коленями смотрятся презабавно, как и трость с золотым навершием.

Гость ступает медленно, красиво выбрасывая эту трость, оттягивая руку так, чтобы все-то могли разглядеть. И трость, и золото, и его, такого распрекрасного.

А Первый кланяется. И на Эдди смотрит так, выразительно. И вправду ждет, что и Эдди согнется? Перед этим вот… Созидателем?

– Иди. – Слово сопровождалось ленивым взмахом руки, которую затем протянули Эдди. Тонкие пальцы, кольца на них одно другого богаче.

Эдди руку пожал.

Аккуратно.

И этот… Созидатель слегка поморщился, явно выказывая неудовольствие подобным обхождением. Эдди широко осклабился и сильнее затряс ручонку.

А что с дикаря взять-то?

Потом отпустил.

Плюхнулся на стул и подвинул к себе ближайшее блюдо. Что-то на нем было этакое, до боли изысканное, в салатных листьях и с каплями соуса.

Созидатель огляделся.

И тоже сел.

Есть вот не стал. Уставился на Эдди глубоко запавшими глазенками. Кто другой, может, аппетит утратил бы вовсе, но на Эдди взгляды давно не действовали.

– Вкусно, – сказал он, демонстративно вытирая пальцы о белоснежную скатерть. – Только мало. Вы не подвинете? Вон там… мясо? Я мясо люблю. Только вы тут кладете его едва-едва, словно жалеючи…

– Когда мне сказали, кого он… породил на свет, – эти слова Созидающий почти выплюнул, – я сперва решил, что уши мои меня обманывают. Ибо невозможно, чтобы человек священной крови связался… связался…

– С кем? – полюбопытствовал Эдди.

– С низшими расами!

– Это вы про кого?

– И вот он не только пал в глазах моих, но и теперь тащит своего выродка на трон!

– Кто?

Эдди даже оглянулся.

– Вы лучше ешьте, – посоветовал он. – С голодухи вечно какая-то херня мерещится.

– И предсказано ведь… давно предсказано, – бледные пальцы вцепились в навершие трости, – что наступит час, когда кровь ослабеет. Он недостоин, недостоин зваться императором!

– Да?

– Я, силой своей, волей своей, отрекаю его от трона!

– А так можно? – Эдди подвинул тарелку к себе и принюхался. Место-то странное, еще и потравят ненароком.

– Я! Я имею право!

– Так кто же спорит-то? Налить?

Эдди потянулся к графину и плеснул чего-то темного, то ли вина, то ли сока. И стол обошел, сунул кубок в белые рученьки этого блаженного.

– Вот, выпейте. Легче станет.

– Полагаете? – Он моргнул, уставившись на Эдди.

– Знаю. Оно всегда, когда выпьешь, легчает.

Спорить сумасшедший не стал, но кубок осушил одним глотком. И крякнул.

– И вправду. Я не сумасшедший!

Еще бы. Кто же сам-то признается.

– Конечно, – заверил Эдди. – Вы просто гость тут.

– Я тут живу, между прочим! Вот уже триста лет!

– Долгехонько.

– Я основал это заведение. – Он выпятил грудь. – А потом, преисполнившись…

Созидатель запнулся, наверное позабыв, чего он там преисполнился, и махнул рукой.

– Я оставил их, ибо мудрый Созидатель не будет мешать своему творению развиваться. А я мудр!

– Несомненно!