Восторг, моя Флоренция!

– И я имею в виду серьезные ошибки, – продолжила Клавдия.

В то время мои дни были какими-то рваными. Я много думала о том, что и как много я ем, что мне делать после еды – пойти на тренировку, чтобы сжечь калории, или уединиться в туалете, чтобы меня вырвало, и если пойти в туалет, то в какой и когда. Потом в моей голове постоянно слышался голос. Всегда один и тот же голос. Если бы ты только была здесь. И с каждым новым днем казалось, что этот голос слышится все ближе и ближе.

– Эти ошибки стоят денег.

У меня могла начать кружиться голова, когда я смотрела на монитор, я могла по ошибке открыть не тот файл, одобрить совершенно не ту платежку, которую надо было одобрить…

– А тот имейл был просто бомбой.

Да, однажды я по ошибке переправила человеку имейл, который ему совершенно точно не надо было перенаправлять. И после таких ошибок я переставала быть невидимой.

– И вот недавно еще и жалоба на тебя по поводу того, что ты упала во время тура. Об этом мне сообщил один из ВИПов. – Клавдия вздохнула.

Я кивнула. Мне было нечего ей сказать. Единственное, о чем я мечтала, было то, чтобы наш разговор касался только работы и допущенных мной ошибок. Я не хотела, чтобы мы говорили на более личные темы.

– Я сказала ему, что ты болеешь, – продолжила Клавдия. – Роберт о последнем инциденте ничего не знает.

Роберт был директором музея.

Официант принес наш заказ, и я смотрела, как Клавдия ест. Я не пыталась оправдываться. Я надеялась на то, что она не начнет копать глубже. Но этого не произошло.

– Мне кажется, что у тебя есть какая-то проблема, – сказала Клавдия и посмотрела мне в глаза. У меня было ощущение, что она видит меня насквозь.

Я так и не прикоснулась к стоящему передо мной йогурту. Просто была не в состоянии поднести ложку ко рту.

– Ханна?

Я вздохнула и попыталась убедить ее в том, что у меня все в порядке. Скорее всего она точно ничего не знала. Но я не могла смотреть ей в глаза.

– Нет, ты меня не понимаешь, – сказала Клавдия. – У тебя сейчас действительно серьезные проблемы.

Мне показалось, что время словно остановилось. Голова начала кружиться. Я понимала, что все, что говорю, звучит не очень убедительно, но ничего другого я ей не могла сказать.

– У меня все в порядке, – упорствовала я.

– Нет, у тебя не все в порядке. Ты себя голодом моришь. Ты только посмотри на себя! У тебя ресницы выпадают!

Меня глубоко поразило ее наблюдение. Ресницы у меня, конечно, не выпадали, но ее слова я запомнила надолго. И вместе с этими словами пришел конец нашей дружбе. До этого я уже потеряла нескольких друзей, но с ними все было совсем по-другому.

В конце первой недели занятий в клубе я познакомилась с Франческой.

Всю неделю я тренировалась в спортзале под музеем Уффици. Я садилась на узкое, двигающееся на рейках сиденье гребного тренажера и бралась руками за деревянную рукоятку. Потом я толкалась ногами, и сиденье отъезжало назад, передвигаясь по железным рейкам. Я подтягивала деревянную, заменявшую весло, рукоятку до груди, а натяжение эластичных тросов, на которых эта рукоятка крепилась, имитировало сопротивление воды. Потом сиденье начинало двигаться вперед, и мои колени сгибались так, что чуть не касались подбородка. Постепенно я освоила эти движения и к ним привыкла. От крутящегося колеса дул охлаждавший меня воздух. За последний год я потеряла так много мышечной ткани, что после нескольких «гребков» на тренажере ноги, руки и даже сиденье начинали дрожать. Но потом постепенно я вошла в ритм. Движешься вперед и сжимаешься, движешься назад и распрямляешься. Сначала медленно, потом быстрее. Я получала удовольствие от того, что двигалась. Энергия, которую я тратила во время тренировок, компенсировалась тем, что мой список расширился и я стала больше есть. Все равно я не смотрела на себя в зеркала, установленные на стене зала. Я смотрела на рукоятку, на колесо и свои ноги.

Через несколько дней после начала тренировок Стефано увидел, как я мучаюсь на тренажере, и помог мне советом, как надо правильно на нем тренироваться. За то время, пока я хожу в клуб, я разговаривала только с ним и Мануэле. Я не общалась ни с одним другим членом клуба. По утрам в клубе занимаются в основном старики. По коридорам разносится их болтовня и клацанье металла тренажеров поднятия тяжестей. Работающие мужчины часто приходят на тренировку в обеденный перерыв, в период, когда город замер во время сиесты. После окончания школьных занятий в клубе появляются мальчишки. Они неумело управляют байдарками и слишком близко подплывают к берегу, у которого собирается много мусора. Стефано выкрикивает им инструкции с моторной лодки, обнадеживающе улыбается и строит гримасы, когда лодка ребят слишком близко оказывается у берега. В это время старики все еще сидят на берегу, продолжая критиковать мальчишек, проплывающих мимо них на небольших деревянных байдарках.