Восторг, моя Флоренция!

Я следовала по указателям, прошла на территорию внутри древних городских стен и оказалась в историческом центре Сиены. Еще было достаточно рано: служба в церквях уже закончилась, но магазины еще не открылись. Открыты были лишь некоторые кофе-бары, в которых с чашечками эспрессо, поглядывая на экран небольшого телевизора, сидели буквально один-два человека. По телевизору, как обычно, показывали футбол.

Улицы в Сиене оказались уже, чем во Флоренции, и окружающие меня фасады зданий резали небо на узкие полоски. Сиена словно принадлежала более ранним, ушедшим поколениям, здесь все представлялось закрытым, и кругом масса церквей и монастырей. Мне казалось, что я могу упереть глаза только в мостовую или на купола церквей. Чувствовала себя, словно попала в Средневековье. По узкому каньону улиц я вышла на Пьяцца-дель-Кампо[5]. Это огромная вымощенная камнем площадь, где на первых этажах выходящих на нее зданий расположены кафе. Я зашла в недостроенный Дуомо, а потом отправилась из центра города к церкви, построенной на одном из окружающих Сиену холмов. Это огромная, но скромная на вид церковь. Я не сразу заметила входную деревянную дверь, которая была немного приоткрыта. Я вошла и увидела, что интерьер оформлен достаточно скромно. Внутри тихо, прохладный воздух и белые стены. Мне понравилась эта простота: стены из светлого камня и над головой деревянные балки. Было бы неплохо посидеть здесь, почитать и пописать. Было бы неплохо побыть здесь и дождаться ответов. Я сделала глубокий вдох и почувствовала запах благовоний. Чуть ближе к нефу около стены базилики стояла на коленях женщина, кроме нее и меня, кажется, в церкви никого не было. Но вскоре появился священник. Это оказался старик невысокого роста с пучками седых волос вокруг ушей. Он улыбался. Священник подошел ко мне и предложил показать церковь.

– Grazie, – поблагодарила я и практически моментально поняла, что совершила ошибку. Священник начал быстро говорить по-итальянски с таким энтузиазмом, что у меня язык не повернулся его остановить. Он взял меня за рукав и повел к небольшой фреске в дальнем углу церкви.

– Знаете святую Екатерину?[6]

Я кивнула в ответ. Конечно, я слышала о Екатерине Сиенской. Я узнала о ней в колледже и видела ее изображения. Вот это по крайней мере выглядело очень похоже на то, что я помнила со времен учебы. На святой черно-белая накидка под названием мантеллата и в руке цветок лилии на длинном стебле. В глаза бросилось то, что эта фреска была нарисована до наступления эпохи Ренессанса, потому что изображение совершенно плоское, опущенные миндалевидные глаза святой без выражения, пропорции не самые реалистичные, и все ее тело освещено каким-то странным зеленым сиянием. Фреска оставила странное и слегка пугающее ощущение. На ладонях святой изображены капли крови от «незримого» стигмата. Что еще? У Екатерины Сиенской были видения, и она впадала в экстаз точно так же, как и святая Тереза[7]. Кроме этого Екатерина Сиенская считается одной из самых знаменитых «невест Христовых» – у нее было видение, в котором Христос обменялся с ней обручальными кольцами.

Мы некоторое время постояли перед фреской. Священник смотрел на изображение святой и качал головой. Казалось, что он вот-вот расплачется. Потом он снова подхватил меня за рукав и начал говорить. Я по-прежнему ничего не понимала. Он вел меня, шаркая по мраморному полу ногами, а я старалась ступать бесшумно. Сначала он повел меня к левой стене храма, по пути мы останавливались около нескольких картин, священник показал на потолок и произнес несколько дат. Потом мы подошли ближе к алтарю, и он продемонстрировал мне витражи. После этого священник отвел меня к боковой капелле, покрытой фресками. Стоя в этой нише, возникло чувство, что находишься в отдельном храме.

– Это ее голова, – произнес он серьезным тоном.

– Ее голова? – переспросила я.

– S`i, ее голова, – утвердительно кивнул священник. И действительно, в этот момент я увидела ее мумифицированную голову в безупречно белом апостольнике. Ее щеки запали, нос практически исчез, передние зубы оголились, глаза были закрыты, а брови странным образом приподняты. Я оглянулась в поисках детей, которые могут получить психическую травму при виде этой средневековой реликвии, но, кроме Екатерины Сиенской, священника и меня, в церкви никого нет.

– А это ее палец, – произнес священник и показал на стеклянный бокс, в котором я разглядела поднятый к небу одинокий высохший палец.

– Это ее палец? – удивилась я.

Он кивнул и с улыбкой показал вверх. Священник продолжал улыбаться, и я начала догадываться, что экскурсия по церкви подошла к концу. Он отрицательно покачал головой, когда я предложила ему деньги. Он покланялся и быстро исчез.