Восторг (СИ)

Подумав немного глядя как разгораются дрова, открыл нижнею дверцу зольника, аккуратно чтоб не испачкать брюки, насыпал в оба передних кармана золы, так, чтоб хватило на хорошую пригоршню, в обои. Зола так себе как оружие, но, если ею удастся попасть в глаза противнику, действие будет не хуже, чем прыснуть перцовым баллончиком, все-таки щелочь она и в Африке щелочь.

Выйдя в предбанник вымыл тщательно руки с мылом и присоединился к Юльке, которая вместе с Ольгой, переодевали Диму в другие полотенца, так как он, опять не приходя в сознание обмочился.

Осторожно, чтобы не раздавить стекло в заднем кармане, Сергей принимал с трясущихся рук Юльки мокрые полотенца, нёс их в стиральную машину куда закидывал для дальнейшей стирки. Дима был совсем плохой, его кожа на лице пожелтела, стала восковой, вся в испаринах пота. Гематома вздулась ещё сильнее, натянув лицо до неузнаваемости, стала почти чёрной с синевой. Диму срочно надо было везти в больницу, долго он так не протянет, это все понимали, но сделать ничего не могли.

На улице уже стемнело, когда за входной дверью в баню послышались окрики охраны, и дверь распахнулась. На порог из темноты зашла Маша, она поддерживала Женю, у которого волочились ноги, выглядели они оба хуже некуда.

На Маше были какие-то лохмотья, одежда, разорванная в клочья, держалась на честном слове, левый глаз заплыл так, что не мог видеть. Губы, опухшие до синевы, были разбиты, кровоточили, заливая её почти обнажённую грудь, которая была вся в порезах и синяках.

Штаны отсутствовали, на бёдрах болтались остатки трусиков, совершенно не прикрывая то, что должны прикрывать, и было видно, что задняя часть у Маши один сплошной синяк. По ногам, с внутренней стороны бёдер текла кровь в пересмешку с чем-то тёмным и вонючим до Сергея не сразу дошло, что это кал.

У Жени лицо имело бледный цвет, видно было, что он из последних сил держится, чтобы не потерять сознание. Его одежда была на месте, целая не порванная, но на ногах отсутствовала обувь. Женя был бос и ступни имели плачевный вид, складывалось ощущение, что с них срезали кожу.

Руки связаны сзади, и Сергей, подхватив Женю с Машиных рук, с досадой и горечью увидел, что руки связаны проволокой, а значить стекло от лампочки вряд ли поможет, пальцы на руках посинели.

Вид друзей был настолько плачевен и ужасен, что Сергей потерял самообладание, красная пелена застелила его разум и глаза, хотелось только одного, крови врага.

- Вы чего творите суки! – прокричал Сергей в темноту, скорей всего он бы бросился в тёмный проём двери, чтобы найти врага и поквитаться за друзей, за что неминуемо получил бы пулю от него, но не смог бросить Женю на пол, тот буквально висел у Сергея на руках.

Ответом из темноты был выстрел, громкий, хлёсткий, словно плеть, обдав Сергея пороховым столбом огня, стреляли совсем близко, можно сказать в упор. Пуля словно порванный металлический трос просвистела буквально над головой Сергея задев его волосы горячим воздухом, раскидав динамическим ударом, с тупым звуком, подобно кувалде врезалась и ушла во внутрь древесины бревна.

Чисто рефлекторно Сергей присел, чуть не выронив Женю из рук на пол. Выстрел немного отрезвил его, но злость и ненависть к этим ублюдкам никуда не делась, перекрыв страх перед ними.

- Может добавить ещё, а герой?! – послышался голос из темноты, звучащий глухо словно из бочки, Сергея немного контузило от звука выстрела в маленьком помещении.

Он промолчал, смысла говорить, что либо, когда ответом звучит выстрел, себе дороже, у стреляющего может дрогнуть рука, тогда об освобождении из плена можно забыть, закапают в общей могиле вот весь исход.

- Умная обезьянка, хорошо поддаётся дрессировке! – в темноте засмеялись.

Так противно Сергею ещё не было, чувствовать свою максимальную беспомощность, быть марионеткой и игрушкой в чужих руках, такого ему переживать ещё не приходилось.

- Ну, что обезьянка, бросай это мясо, хватай свою макаку и на выход. – на улице опять засмеялись, недалёким охранникам нравилась шутка про обезьянку.

Только сейчас на сердце похолодело, Сергей понял, что пришла его очередь, а он даже не успел спросить Машу с Женей, что от них хотели, чтоб понять, как везти себя. Страха ещё не было, в душе поселилась неприязнь к этим отморозкам, внутри скребло сожаление, что не успел до конца понять, что случилось на самом деле.

Оставался вопрос, почему охрана сорвалась и стала действовать с такой жестокостью, было ли это запланировано или вышло случайно. Неожиданно поняв, что охрана, под макакой имеет ввиду его Ольгу, и теперь ему с ней идти на допрос с вполне возможными пытками и издевательствами, почему-то стало не по себе.

Как бы Сергей не относился к Ольге в данный момент, в глубине души он всё равно её любил, тем более такого, что охрана сделала с Машей, он ей точно не желал. Самое мерзкое, если вдруг Ольга окажется не подставной и над ней действительно начнут издеваться, то он жилы порвёт, но сделает всё возможное, чтобы спасти её, не смотря на её предательство.