Восторженный беглец

Но кто-то же высылает ей каждый месяц деньги?.. Будучи общественной деятельницей, она сообразила зайти на почту. Ей показали заявление Иванова, составленное на имя начальника почты, — пересылать переводы в Белояры, на имя его жены, Людмилы Васильевны Ивановой. Все правильно.

— А откуда… они сюда приходят? — спросила Люся. Она похолодела. Ей чудилась ужасная разгадка — наверное. Костя нашел себе другую женщину и придумал все это мероприятие с пересылкой, чтобы Люся не знала.

Девушки порылись в бумагах, сказали, что обратного адреса нет. Что откуда-то с Дальнего Востока. Или с Алтая. Ну, в общем, с материка.

Люся зарыдала. Она не понимала ничего.

— Вы когда обычно деньги получали? — спросили у нее.

— В двадцатых числах, — Люся, мотая головой, утирала слезы платочком и рукавами. Ее тут никто не знал, и она могла не сдерживаться.

— Сейчас как раз двадцать третье, так подождите! — предложили умные девушки. — И мы точно все узнаем.

Люся пожила два дня в общежитии "Севергаз", пока не пришел телеграфный перевод от Иванова К. А. Запросили телеграфом по номеру обратный адрес. Получили. Он мог быть, конечно, липой, но в сообщении значилось: БАМ, поселок Молодежный-7, улица Космическая, дом двенадцать "б".

Дважды переписав это на разные бумажки и затвердив, Люся забрала свои веши и приготовилась лететь на БАМ… но началась пурга, и несчастная женщина просидела до 30 марта в аэропорту. Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Совершенно случайно разговорившись с одной семьей, также улетавшей на материк (в Киев), Люся напала на человека, который знал Иванова.

— Костя? Да? Костя Иванов! — кричала Люся. — Шахтер?

— Ну! Он самый! — соглашался курносый парень с белыми усами, которые ему явно не шли. — Костя? Ну, он. Заика? Такой остроумный. Как входил, так все лежали!

— Заика?! — поразилась Люся. — Да вы что! Он никогда не был заикой!

— Ну, тогда… — парень пожал плечами. — Наверное, однофамилец?

Люся вдруг вспомнила — она взяла с собой из какого-то безотчетного чувства фотографию Кости, порылась в сумочке и достала. С нарастающим страхом протянула.

Парень глянул и заржал. Куртка распахнулась, на груди блеснул значок "Мастер спорта СССР".

— Ну! Говорю вам! Остряк такой. Заика.

"Не понимаю… — подумала Люся. — Неужели он, бедненький, заикаться стал?.Может, напугали? Или болезнью переболел?"

— Может быть, вы путаете, — осторожно возразила Люся. — Он никогда не был заикой. И вообще, тихий такой, вежливый… немного даже зануда. Часами сидит, зажав вот так ладони меж коленями…

— Костя?! Знаете вы его! — усмехнулся парень. — Может, мало времени знали. А я — два месяца! И скажу тебе так — парень вырви глаз! Верно, Ленуха?

Ленуха, баюкая ребенка, закутанного в одеяльца и шали, кивнула.

— Так вы… — обратилась Люся к ней, — тоже… знали?

— Ну, — коротко ответила Ленуха. И, поймав взгляд проснувшегося ребенка, засюсюкала: — Хо- лосый… муссина!.. Моего Саньку дазе одолел на ковле!..

— Один раз! — Нахмурился белоусый муж.

— Одолел! Плавда, олёт, мателсинник!.. — Женщина засмеялась.

— Он?!

— Ну да.

— Не понимаю, — забормотала Люся. — Как же так? — Мысли, одна тревожнее другой, копошились в мозгу. Может, Костю убили… кто-то завладел его документами… а чтобы Люся не начала розыски, деньги ей пересылают… может, они уголовники, банки грабят… что им четыреста рублей в месяц?!

Но Ленуха, глянув на фотографию, еще раз кивнула, и лицо се зарумянилось.

— Раз пришел в клуб — умора! На руки встал, танцует… финка из кармана выпала — так он ее зубами! Как грузин!

— А вот было! — перебил ее муж. — Говорит мне: че легче входит в одно ухо и выходит из другого? Ну, говорю, слова всякие… слухи… А он: лом! — Парень затрясся от смеха. — Но не из болтунов! Работать умеет! На что я… Двигали технику — порвал мышцу, от кости отклеилась… а он ничего! Только от злости зуб золотой сплющил!

— Зуб золотой?.. Да у него никогда не было…

Люся все больше и больше не понимала, что происходит с ее мужем. Или это совершенно чужой человек под именем мужа (возможно, подобрали похожего), или эго все-таки… но он же совсем не такой! Слабый, задумчивый!..

Но вот, наконец, забубнило оживленно аэропортовское радио, и белоусый человек с женой улетели на запад. А Люся — в Белояры. Отпуск у нее уже закончился, более того, она опоздала на два дня, но ей. конечно, простили… Всем же известно, как весной нерегулярно ходят самолеты.

3

— Теперь ты знаешь все, — говорила Люся, рыдая в сумерках моей холостяцкой квартиры и прикладывая к глазам платочек с розочкой, надушенный французскими духами "Сикким". — Это я виновата! Я! Всегда пилила его — растяпа, квартиру запустил, не мужчина… а он мучился, и рванул, и увлекся! Денег все не хватало, дура!.. Этим меня и взял!.. — Люся вцепилась в мою руку. — Я думала, здоровье поправит… и продолжит докторскую. А он, видишь, вообще плюнул на научную работу! Как людям сказать?! Что мне с ним теперь делать?! Развода не просить пока… Но вы же. мужчины, можете и так жить? Ты-то с Таней развелся официально?