Восторжествовать над демоном

Однако, хотя результаты беседы с главой Курии оставили желать лучшего, самого заседания я почему-то ждал с уверенностью, что там всё пойдёт намного лучше. Веселее и по-доброму. Перед сессией успел только заглянуть в гостиницу за лазоревой мантией, которую Нелевер — она взяла на себя труд приехать сюда из Арранарха — нагладила просто идеально.

В краткую минуту между одеванием и раздеванием я замер, закрыл лицо руками. Господи, если б только кто-нибудь знал, в каком глубоком гробу и при каких разнообразных аксессуарах я видел всю эту политику! Если б только была возможность просто заниматься магической практикой, иметь за это справедливую денежку и радоваться жизни в свободные часы! Восьми-, даже десятичасовой рабочий день, а после него — рестораны, красивые девочки, крутые тачки, пикники и просто с книжкой поваляться. Накупил бы себе радиоуправляемых моделек, верховой ездой бы занялся. Ничего б больше не пожелал… Разве что крепкую привязанность Нины и надёжную верность друзей.

Но даже отношения построить проще, чем избавиться от необходимости с головой нырять в политику. Неужели кому-то может быть искренне по вкусу это дерьмо? Впрочем, есть ведь люди, которые способны наслаждаться даже участью торгового агента. Видимо, встречаются и прирождённые политики.

— Тебе нужно, чтоб я тебя сопровождал на заседание?

— Да, Кирюх, обязательно. Возьми диктофон — нет, не цифровой. Нужен магнитный. Да просто засунь его в карман и включи, когда заседание начнётся. Потом отдашь в расшифровку. Обычно я беру кого-нибудь из президентского секретариата, а сегодня не успел. Уж постарайся всё успеть.

— Какие проблемы, Лёш! Сделаю. Кассету надо будет переворачивать?

— Зачем? Механизм сам переключит дорожку. Расслабься. Всё просто.

Я ждал долгих вступительных бесед, разной протокольной ерунды, которая даст мне время собраться с мыслями, осмотреться и освоиться. Как бы не так! Едва Дьюргам объявил начало заседания, на меня накинулись всей лазоревой кодлой. Мне казалось, в мои аргументы даже особенно не вслушиваются — большинство упорно пыталось перехватить мой взгляд, словно от этого что-то зависит, готовило свои каверзные вопросы. И сыпало ими, сыпало, едва давая мне возможность ответить. Спорт, что ли, такой: успей задать вопрос и сиди с видом победителя?

Я старался быть кратким. Это был момент высочайшего напряжения, когда требовалось не только рассчитать каждое слово, чтоб втиснуть в те скудные секунды, которые оказывались у меня в распоряжении, точный, чёткий и, главное, безупречный ответ, но и предвидеть, о чём может спросить следующий куриал, чтоб подготовиться. Сам не ожидал, что справлюсь, однако как-то получалось. Раз за разом — получалось.

И всё же радоваться было рано. Да я б и не успел. Вопросы вроде бы задавались разные, однако суть расспросов сводилась к одному: к тому, на чём наша с Дьюргамом беседа потеряла характер приятной и светской. Куриалы, поднимавшиеся, чтоб вступить со мной в спор, говорили только о передаче плодов моего труда в руки Курии. И я ощутил, как в глубине моей души выпускает первый росток зерно ярости, жгучей, как осколок льда.

Было опасение, что мною владеет не природное чувство, что аин пытается оказать на меня влияние. В конце концов, ей это вполне под силу, а у меня сейчас вряд ли хватит внимания и сил проконтролировать её. Однако ведь ярость вполне понятна. Она может быть естественной. Вот только надо очень и очень подумать, прежде чем давать ей волю.

И я повернул разговор в плоскость демагогии. Вряд ли меня можно считать великим мастером этого дела, однако худо-бедно трепаться умеет, наверное, любой современный человек. Тем более, ситуация простая, и поворот очевиден — неужели господа куриалы действительно считают передел будущих источников более важным делом, чем их возведение? Действительно так считают? А судьбой собственного народа тут вообще хоть кто-нибудь обеспокоен?

Это был щит, который очень сложно прошибить с налёту.

Разумеется, мои оппоненты поднаторели в демагогии намного лучше, чем я, и если бы заседание было публичным, каждое слово транслировалось бы напоказ, и требовалось бы приобрести положительный общественный рейтинг, они б запросто задавили меня — опыт бы сказался. Но сейчас выпендриваться было не перед кем — все свои. Как я догадывался, они хотели кое-чего другого — додавить меня, заставить принять на себя обязательства, которые будут зафиксированы в протоколе заседания, и их нарушение может стать основанием для… Да-да, именно так: причиной для лишения меня членства в Курии. Разумеется, это и Терру сильно потеснит. Монильцы могут ожидать, что я никогда на это не соглашусь, преследуя интересы своей родины, и они правы.