Восторжествовать над демоном

Мне и раньше было ясно, что нельзя давать обещаний, которые, предполагаю, трудно или невозможно будет исполнить. Но теперь я, подпитывая себя холодной яростью, которая уже есть, и с этим приходится считаться, просто встал в глухую оборону. Нет, сначала нужно возвести систему, а потом уже решать её судьбу. О чём вы вообще говорите?! Как минимум два нестабильных обелиска требуют срочного внимания, остальные тоже балансируют на грани катастрофы. Разумно ли в этой ситуации думать о чём-либо, кроме срочной стабилизации положения?

В этом поединке мне, конечно, предстояло проиграть, но, может быть, не сегодня.

Экстренное заседание могло продолжаться не дольше чем три часа, потом следовало обязательно устраивать перерыв — подобный порядок был введён для того, чтоб в случае кризиса куриалы имели возможность управлять своими землями и в то же время участвовать в заседаниях. На перерыв я выполз мокрый, как мышь, осознавая, что ещё один такой раунд мне, пожалуй, не выдержать. Одна надежда на то, что повестка дня обширна, включает многое помимо моей особы. Я, конечно, самая важная проблема. Но и остальные весомы.

— Что мне делать с записью? — спросил Кирилл. Он и помог мне выйти из залы заседаний, потому что сам я уже плохо контролировал собственное тело, отвёл к стене. Это временная слабость, надо просто дождаться, пока схлынет, и ярость поможет мне снова освежиться адреналином.

— Подожди… Не вынимай диктофон. Думаю, лучше монильцам не знать, что ты сделал свою запись. Потом переправь её к нам, пусть машинистки перепечатают.

— Мне дождаться тебя?

— Нет. Зачем мне нянька? Я в порядке, правда. Сам доеду. Вторая половина заседания вряд ли будет интересной — там другие темы предполагаются. Давай, дружище. Передай Нелевер, чтоб позаботилась об ужине из какого-нибудь ресторана.

Кирилл покивал и отправился в гостиницу. Но отдыхать в одиночестве мне пришлось недолго. Ко мне, протягивая бокал с прохладительным напитком, подошёл Кадаллем. Он радушно улыбался, и меня это сильно удивило — на заседании с его стороны шёл такой же решительный напор в мою сторону, как и от других активных участников дискуссии. Возможно, он хочет подчеркнуть, что работа работой, а чисто человеческое общение — совсем другое дело? Угостив меня (очень кстати — горло пересохло и горело, словно кислотой обожжённое), завёл разговор, что новость-то на самом деле хороша, и за это надо выпить. Мониль, мол, давно уже пал духом и перестал надеяться, что выход отыщется так скоро. Может, я захочу приехать в его особняк и пообедать в скромном кругу его друзей?

— Вас интересует, что ещё я могу сказать по этому вопросу?

— Поверьте, нет, — улыбнулся он. — Через несколько дней состоится ещё одно внеочередное заседание. Уверен, всё, что заинтересует Курию и отдельных куриалов, будет рассказано на нём. Откровенно говоря, я куда больше хотел бы послушать о Терре. Любопытный мир, очень любопытный.

— Кого ещё вы планируете пригласить к столу? — спросил я задумчиво.

Не очень-то мне хотелось дружить с ними. Все они снобы и смотрят на меня, как на опасную или забавную зверушку, в зависимости от степени предубеждения. Я для них всех, конечно, дикарь, необразованный простак, бестолковая деревенщина. Выскочка. А тут ему ещё про Терру захотелось послушать, сволочи такой. Догадываюсь, что за интерес им движет. Небось надутая морда считает, что достаточно оказать мне хоть какое-то внимание, и я растаю до костей?

Однако же при всём при том хорошие отношения с куриалами мне нужны. Любая поддержка не помешает, причём вне зависимости от того, почему один из них проявляет ко мне интерес: из любопытства ли, ради блага общего дела или своих низких интересов. Кадаллем — политик, и его друзья тоже, во имя того, что считают своей выгодой, они на многое могут пойти.

Наверное, мне надо с ними встретиться. Посидеть. Покорчить добродушного и простодушного медведя в ушанке с балалайкой.

— Боюсь, в ближайшие дни я буду очень занят. Курия поставила передо мной слишком много вопросов, а чтоб найти на них ответ, предстоит много работать.

— Понимаю. Однако неужели хотя бы с частью расчётов не могут справиться ваши помощники?

— Дело отнюдь не в расчётах. Если бы всё было так просто. Поверьте, я не скажу вам ничего нового. Зачем мне лгать Курии? Это не выгодно.

— Послушайте, Лексо, должно быть, мы друг друга плохо поняли. Мне даже в голову не приходило обвинять вас во лжи. Дело совершенно в другом. Если быть совершенно откровенным: мне безумно интересно естественное энергетическое своеобразие террианина. Я надеялся понять, действительно ли у человека из вашего родного мира есть какое-то особое свойство энергетики, позволяющее управлять обелисками каким-то новым образом. Уверен, вы и сами раздумывали об этом.

— Это да. Думал. Но к реальному результату пока не пришёл. Уверен, сейчас нужно размышлять о другом, ведь предстоит ещё много работы, прежде чем новый вариант обелиска окажется готов…