Восторжествовать над демоном

— Нормально всё, — буркнул я, раздумывая, обижаться ли. — Зев закрыт. Везите в городок энергетиков. Нормально, по-человечески.

— По дороге? — уточнил один из ополченцев.

— Именно.

— А там безопасно?

— Говорю же — зев закрыт. Всё! Опасными теперь не могут считаться даже подступы к бывшему обелиску.

— Чего мельтешишь? — успокоил другой, обращаясь, видимо, к приятелю. — Упряжка просто откажется идти туда, где воздух перенасыщен опасной магией.

«С чего ты это взял?» — мысленно удивился я, но не стал. Пусть верят в этот сомнительный индикатор, так вернее довезут до места, потому что упряжным животным тут упрямиться незачем. В действительности они, как и настоящие, природные животные, ощущают близость чародейства, однако очень ограниченно. В процесс их создания магия вмешивалась на протяжении многих лет, искусственно улучшенный скот давно к ней адаптировался. И, конечно, способен перепугаться, но только каких-то очень и очень мощных чар.

Для меня сумели найти сотовый телефон, но все попытки связаться с кем-нибудь из учеников и последователей не дали результата. Собственно, в Мониле пока было очень мало вышек мобильной связи, так что проблемы с нею понятны и объяснимы. Возможно, разгулявшиеся энергии тоже в чём-то виноваты. Что ж, когда вернусь в Корстай, смогу воспользоваться чисто монильскими способами передачи сообщений.

— Вам удалось построить новый источник, господин куриал? — спросил один из сопровождающих меня чародеев, всё это время терпеливо ждавший в экипаже.

— Я начал работу. Но необходимы кое-какие элементы, которые для меня могут добыть мои люди.

— Вы же вроде собирались их вызывать сюда.

— Всё не так просто. Я пытаюсь. Вы, надеюсь, сможете мне помочь?

— Всем, чем только смогу.

— В городке энергетиков есть средства связи?

— Они были. Но, боюсь, в ходе развёртывания зева совершенно вышли из строя. Кое-что должно было сохраниться в Корстае, однако без постоянного притока энергии они бесполезны.

— Понимаю. Замкнутый круг получается. И всё же посмотрим.

В городке, располагавшемся поблизости от прежнего обелиска, раньше жили маги-энергетики, обслуживавшие источник. Естественно, они сбежали первыми, но дома их остались, и сейчас я мог с комфортом разместиться в одном из них. Меня опасались беспокоить, видимо, считая, что я тяжко размышляю о создании будущей энергетической системы, но при этом искренне стремились обеспечить меня всеми удобствами. В числе смелых обывателей, которые решились приехать сюда, чтоб готовить, подавать, прибирать и перестилать постели, была и Лалей. Кажется, она рассчитывала на что-то в наших отношениях. Но едва ли девушка удовольствуется платоническими отношениями. А что ещё я могу ей предложить?

Работа потихоньку шла. Правда, по всему получалось, что Корстаю придётся маяться без энергии дольше, чем я предполагал сначала. На третий день меня начали сдержанно поторапливать. Проблема была даже не в том, что горожане сидели по домам без водоснабжения, отопления и света, хотя и это тоже беспокоило. Но ведь энергия не поступала также в больницы, на производства, и транспортные порталы оказались закрыты. Я подозревал, что для избалованных монильцев даже три дня существования в таком режиме — ужас-ужас и настоящая катастрофа.

Жилан в сопровождении Огогойника добралась до меня только на четвёртый день. До этого Саша дважды предпринимал попытки ментально связаться со мной (я, как ни пытался это повторить, только время потерял — результат был нулевой), но связь получалась слабая, почти как из заключения. Сильные были у меня сомнения, расслышал ли друг хоть что-нибудь. Однако Жилан, едва войдя в дом, сразу выложила на стол коробочку с четырьмя кристаллами.

— Подойдёт?

Она была бледна, мешки под глазами, но я не спрашивал её ни о чём, и так всё понятно. Выражение её лица и скудные намёки на мимику подсказали, что лучше всего о Кирилле просто не заговаривать, не вспоминать, словно такого человека вовсе не было в её жизни, а соболезнования выразить когда-нибудь потом, когда горе подотпустит.

— Сейчас увидим. Это что?

— Это — алмаз. По сути, поликристалл, но алмазы чёткой октаэдрической формы вообще практически не встречаются. Это — шпинель, два лучших монокристалла, какие мне только удалось найти. А это корунд, жёлтый сапфир. Ещё я привезла два берилла, вот здесь. Они, правда, скорее гексаэдры, но очень уж хороши, может, сгодятся.

— Вряд ли. — Я понежил в ладони необработанные драгоценные камни. Какие же всё-таки крупные булыжники, просто удивительно. И насколько некрасивые. — Шпинель подходит лучше всего. Вот этот кристалл, брусничный. Ты сможешь мне помочь?

— Разумеется, — бесцветно отозвалась она. — Я для того и приехала. Что нужно делать?