Востребованная киборгом (ЛП)

Ее выражения любви, признания в нежелании править казались искренними. Зачем заходить так далеко? Почему бы не признаться, что она хотела последний раз трахнуться и вспомнить былые времена? Тем более ее раса была не против сексуальных контактов на стороне. Совсем не против.

Марш выглянул в окно. Рабочие заканчивали свою работу. Вскоре капсула стартует.

«Я больше никогда ее не увижу».

Может, Джули все же любила его, но в конце концов не смогла бросить своих людей. Как можно ее винить? Как он мог это делать? Уйти с ним означало отказаться от Империи, оставить свою семью, свой народ, свою планету. Джули упоминала, что, скорее всего, ее изгонят. Слишком много для одного человека. Марш не сумел бы отказаться от всего этого.

«Но я предлогал остаться, стать ее супругом».

Ксенианцы никогда не примут Марша, тем более Джули должна произвести на свет наследника, следующего Императора или Императрицу… который не может быть наполовину чужеземцем. При всей внешней дружелюбности и вежливости ксенианцы были ксенофобами. И уж точно не такими уж миролюбивыми, какими их считали другие расы. При первых же признаках опасности они вооружились. Ксенианцы превратили грабежи и похищения людей в планетарный спорт.

Хотел ли он вообще жить среди таких людей?

Ради Джули он пошел бы на это.

Вот только Маршу не предложили остаться. В конце она уже не советовалась, а приказывала. В одностороннем порядке было принято решение, затрагивающее их обоих. Принято Императрицей, которой она была рождена.

«Я осознала, что не могу отказаться от своих обязательств. И хочу связаться с Куром».

Как она могла так быстро переметнуться и принять другого мужчину? Разделение эмоций, полученных от обычного секса и связывания, было нормальной реакцией ксенианцев, но Марш не предполагал, что Джули окажется такой же. Впрочем, она больше не была Джули. Джульетта. Марш был первым, но, несмотря на обещания, не оказался последним. Она предпочла Кура. Маршу при знакомстве понравился этот парень. В произошедшем не было вины Кура, но обвинять его было так легко, потому что, несмотря на предательство Джульетты, Марш не мог заставить себя ненавидеть ее. Она солгала, но он все равно ее любил.

«Клянусь. Нас может разлучить только смерть. Я умру за тебя. Пожертвую всем, чтобы спасти твою жизнь».

Такие сладкие, фальшивые речи. Женщины, которую он любил, не существовало. Нужно было запомнить это. Возможно, если Марш будет постоянно напоминать себе об этом, то однажды смирится.

Рабочие в доке подали ему сигнал, означающий, что они закончили осмотр и покинули территорию. Капсула полетит на ближайшую космическую станцию СП, где Марш встретится со спасательным шаттлом Картера.

Он поднял руку и положил ладонь на экран компьютера.

Может, ему стоит еще раз поговорить с ней и объяснить, что он готов жить на Ксениансе. Она будет править, а он периодически уезжать на кибер-операции.

«Нам просто нужен шанс!»

Но даже шанс был слишком большой роскошью. Джульетта сделала свой выбор. Даже если она вновь передумает, то что ей помешает изменить решение еще раз?

Марш нажал на экран компьютера сильнее, чем требовалось.

— Компьютер, давай убираться отсюда к чертовой матери.

— Я не понял приказ.

— Запускай капсулу.

— Команда принята. Начинаю запуск, — крошечный шаттл задрожал, когда двигатель взревел с пронзительным воем, капсула вылетела из дока в темное небо пурпурного оттенка.

Марш связался с Картером:

«Запуск завершен. Направляюсь на космическую станцию».

Он намеревался заполучить как можно больше миссий. Марш согласится на что угодно, лишь бы быть подальше от Ксенианса. Если он посвятит себя работе, то, возможно, когда-нибудь забудет Джули.

* * *

Старая предсказательница плотнее закутала свои тощие плечи в шаль.

— Почему она до сих пор здесь?

Джульетта свернулась калачиком на кровати, выплакав все слезы и ожидая подтверждения, что Марш достиг космической станции, когда кто-то неоднократно постучал, отказываясь уходить. Она даже не имела права погоревать в одиночестве! В ней вспыхнула ярость, Джульетта смахнула слезы с лица и бросилась к двери, намереваясь отчитать того, кто стоял по другую сторону.

При виде предсказательницы гнев сменился замешательством.

— Ничего не понимаю, — ее глаза опухли. Джульетта надеялась, что на ее коже не осталось черных разводов от слез.