Востребованная

«Брайд думал обо мне. Он говорил, что не рехнулся только благодаря возникшей между нами ментальной связи и снам, которые мы разделяли. Возможно, если я подумаю о нем….» Закрыв глаза, Лив подумала о нем изо всех сил. Она представила, что он стоит перед ней, такой высокий и сильный, с взъерошенными черными волосами и золотистыми глазами, полными любви и желания. Его тело реагировало на ее, когда он прижимал ее к себе, теплый, пряный аромат заполнял ее чувства от близости с ним. Вдруг ее глаза распахнулись. «Боже, он был прав, я люблю его. Как я не видела этого раньше? Как я могла ждать так долго, а теперь, попав в безвыходную ситуацию, понять, что он — всё, что я хочу от жизни? Что со мной не так?»

— Что на сссамом деле? — прошептал ледяной голос в ее голове. — Значит, ты была сссвязана с тем, кто уссскользнул от меня. Так жалко… его боль уникальна, и я не сссмог насссладиться ей в полной мере.

Лив снова почувствовала его в своей голове, считывающим ее воспоминания о Брайде. Но почему-то в этот раз она сопротивлялась.

— Нет, они не для тебя!

Она мысленно выстроила стену вокруг воспоминаний о Брайде, высокую и непроницаемую, чтобы это чудовище не смогло проникнуть сквозь нее, как бы ни старалось.

В ее голове раздался мягкий смех, подобно шелесту крыльев летучей мыши.

— Значит, ты сссопротивляешшшься? Очень хорошшшо, я позже на досссуге обязательно сссокрушу тебя. Будь уверена, маленькая женщина.

А затем, так же внезапно, как вторгся в ее сознание, Всеотец покинул его. Лив в изнеможении осела на пол. Она ослабла, сопротивляясь его назойливым попыткам увидеть ее взаимоотношения с Брайдом. Лив казалось, будто она пробежала марафон или проплыла сто кругов в бассейне.

Всеотец вернулся к своему трону.

— Ее вкус обыденный, но она должна обессспечить несссколько часов развлечений. Подключу ее к визуализатору и буду расссматривать ее воссспоминания. Образы в её голове могут ссснабдить нас ценной информацией.

Лив внезапно вспомнила, каким Брайд был в её снах: прикованный к стене с огромным экраном выше его главы и проводами, выходящими из его кожи.

— Нет!

Она повернулась, чтобы бежать, но Зарн поймал ее.

— Я этого не потерплю. Ты теперь принадлежишь Всеотцу. Он будет делать с тобой все, что захочет, и у тебя нет права голоса.

— Зато оно есть у меня. Земная женщина принадлежит мне, так что убери свои гребаные руки от нее.

Сначала Лив подумала, что глубокий знакомый голос был плодом её воображения. Это был или жестокий обман Всеотца или глюки, вызванные ее собственным разумом. Она так сильно хотела увидеть Брайда, чтобы быть с ним. Но, несомненно, он не мог последовать за ней, ведь так?

Медленно, даже немного боясь взглянуть из-за опасения, что он не реален, она повернула голову и уставилась вниз на широкие черные ступеньки. Мгновенье она не могла видеть в полумраке комнаты, а затем…

«Это правда, он на самом деле здесь. Но как?»

— Лилента. — Брайд поднимался, перепрыгивая ступеньки, и смотрел на ее разорванную рубашку. — Они причинили тебе боль?

Лив покачала головой.

— Нет. Он сказал, что они ищут какую-то метку.

Она кивнула в сторону сына Всеотца, который удерживал ее и равнодушно смотрел на Брайда.

Брайд посмотрел в красные с черным глаза.

— Кажется, я велел тебе убрать от нее свои гребаные руки.

Зарн убрал свои холодные руки, но не сдвинулся ни на дюйм.

— Ты ведёшь себя довольно храбро для того, кто недавно испытал на себе милость Всеотца.

— Милость? — Брайд сплюнул под ноги. — Вот, что я думаю о твоей милости. Я здесь, чтобы забрать Оливию домой. — Он снял с себя красную форменную рубашку и накинул ей на плечи.

— И как ты собираешься сделать это? Ты один, а нас много.

Красные зрачки Зарна сузились в щелки, и он сжал рукой висящее на боку оружие, не замеченное Лив. Она напряглась, а затем Всеотец беззвучно заскользил к ним.

— Оссставь его. Я почувссствовал его приближение. У него интересссное предложение.

— Его королевское уродство право. — Брайд посмотрел на Всеотца. — Я хочу заключить с тобой сделку — оставь меня вместо нее.

— Что? Брайд, нет! — Лив положила руку на его руку, но он стряхнул ее, продолжая говорить.

— У вас есть обычай, Крик-ка-ре. Я готов добровольно обменять один разум на другой. Я хочу сослаться на него сейчас.

Зарн поднял черную бровь.

— Прошло несколько лет с тех пор, как к нам обращались с таким предложением. Ты изучал нашу культуру.

— Если так ты называешь искривленные дорожки страданий, по которым идет твой вид, тогда, да. Я изучил.

У Всеотца глаза святились красным, когда он ближе подошел к Брайду.

— По традиции крик-ка-ре длитссся всего три дня. Почему я должен отказываться от такого лакомого кусссочка, как эта маленькая Земная женщина, за три дня твоих ссстраданий?

Брайд приподнял подбородок.

— В последний раз ты сам сказал, что мои страдания — изысканный деликатес. Но тебе никогда в полной мере не удавалось их распробовать, ты так и не смог полностью проникнуть за мои щиты.

— И что?