Востребованная

— Я… ты тоже не такой, каким был во снах, — тихо ответила она.

— Я тогда был в аду. — Его золотистый взгляд внезапно стал далёким и наполнился такой болью, что даже видеть его было тяжело. — Наблюдать за тобой каждую ночь, запоминать черты твоего лица, изучать твое тело… для меня это было единственным облегчением. — Он серьезно посмотрел на нее. — Ты спасла меня, Оливия. Ты словно протянула руку и вытащила меня из той ямы.

Лив растерялась от этих слов, как и всегда, когда он говорил о времени до их реальной встречи и о том, что переживал тогда. Часть ее хотела расспросить его о том, где он был, и о тех ужасах, что пережил, но Лив чувствовала, что Брайд пока не был готов обсуждать это. И, может быть, никогда не будет готов.

Лив помнила, что мука в его великолепных диких глазах была сильной. Настолько сильной, что её почти невозможно было вынести. Но каким-то образом, даже не осознавая этого, Лив помогла ему выстоять. Она помнила, как просыпалась по утрам после снов о нем, чувствуя его отчаяние и желая всем сердцем связаться с ним, мечтая найти способ спасти его. Возможно ли, что ее симпатия к нему как-то переросла в эту странную связь между ними?

— Ты так чертовски красива, — прорычал Брайд, все еще разглядывая её. — Твоя красота и сила воли поддерживали меня в то время. Мне хотелось лечь и умереть, но я не мог сдаться, потому что знал, что тогда никогда не увижу тебя.

— Сейчас я здесь, — произнесла Лив, не зная, что еще сказать. — Но, Брайд, я не могу пообещать, что останусь с тобой навсегда.

Брайд покачал головой.

— Вечность — долгий срок. Достаточно того, что сейчас ты тут. Выйдешь из воды? — Он протянул ей большое шикарное малиново-золотистое полотенце.

Лив прикусила губу и попыталась подавить желание, которое его голодный взгляд разжег внизу ее живота. Она не могла отделаться от ощущения, что нужна ему. Брайд чувствовал не просто похоть, не просто плотское желание обладать ею. Но тут ничего нельзя было поделать — она не была готова к его нужде.

Она не просила того, чтобы стать его спасителем, девушкой его мечты или любовью всей его жизни. И, если она хотела когда-нибудь вернуться на Землю, к людям, которых любила, то ей следовало оставаться жёсткой.

— Это вторжение в мою личную жизнь, — строго сказала она Брайду. — Я была бы благодарна, если бы ты вышел, чтобы я могла одеться.

Уголки его полных губ приподнялись в улыбке.

— Это наш период предъявления прав, Оливия. С юридической точки зрения у тебя нет никакой личной жизни. Но, так как ты все еще стесняешься… — Он снова встряхнул полотенце. — Выходи, я обещаю не смотреть.

— Я не встану, пока ты не выйдешь. — Лив нахмурилась, всё ещё прикрываясь руками. — Я могу остаться здесь на всю ночь, я не против. Мне здесь понравилось.

— Как хочешь. — Брайд позволил большому полотенцу упасть на пол возле бассейна. — Увидимся в спальне, Лилента. — Окинув её горячим взглядом, он вышел, закрыв за собой дверь.

— Да, увидимся. Но увидишь ты не очень много, — бормотала Лив, наблюдая за тем, как он уходит.

Что в нем было такого, что заставляло ее чувствовать себя так странно? Прямо сейчас она должна быть возмущена, но вместо этого чувствовала себя абсурдно… польщенной. Возможно, к этому имело некоторое отношение то, что Брайд смотрел на нее так, словно она была самой красивой женщиной в мире.

И все эти обещания о греховно восхитительных вещах, которые он намеревался сделать с ней сразу же, как только ему будет официально разрешено касаться ее обнаженного тела, тоже вносили свой вклад. Если бы она так сильно не переживала из-за отъезда с Земли и разрыва с родными, Лив, возможно, была бы почти готова позволить Брайду делать все, что он хотел. Почти.

Она вылезла из ванной и подняла полотенце с холодного, покрытого плиткой пола, оборачивая ткань вокруг своего мокрого тела. Хорошо, что она захватила с собой в ванную большую картонную коробку, отправленную Софией, а то она не смогла бы рыться в ней в спальне под пристальным взглядом Брайда.

В коробке было все, что она просила, и короткая записка от Софи, из-за которой комок застрял в горле Лив.

«Люблю тебя, сестренка. Будь сильной.

Софи»

Горячие слезы навернулись на глаза, и Лив стало стыдно за те греховные вещи, о которых она думала раньше. Ей было стыдно, что она хотела поддаться соблазну, позволить Брайду сделать с ее телом всё, чего он хотел.

Она должна была оставаться сильной, как и говорила София, и сопротивляться его ухаживаниям, независимо от того, насколько соблазнительными они были. Если она, конечно, хотела вернуть обратно свою нормальную жизнь со своими близкими на Земле.

Раскрыв коробку, Лив сразу достала то, что просила доставить ей — содержимое верхнего ящика своего комода. Это не было секретным оружием или газовым баллончиком. Это была просто ее зимняя пижама — трусы как у бабушки и длинная бледно-голубая фланелевая ночнушка.