Востребованная

Лив все чаще думала, что, если не сбежит от него в ближайшее время, то действительно окажется в огромных неприятностях. Если бы все дело было только в его мускулистом теле, то сопротивляться было бы достаточно легко.

Однако Брайд был внимательным и бесконечно заинтересованным в ней, расспрашивал о ее прошлой жизни, о друзьях и семье, о людях, которых он видел, когда они обменивались снами. Лив обнаружила, что разговаривает с ним как со старым другом и чувствует себя комфортно, а не настороженно.

Она понимала, что Брайд активно ухаживал за ней, старался завоевать ее любовь, но, даже осознавая это, она всё равно испытывала симпатию к воину.

Ее ещё никогда в жизни так страстно не преследовали, и Лив поняла, что ей это даже нравится. За одну неделю Брайд уделил ей больше внимания, чем Митч за всё то время, что они встречались. Это было опьяняющее — всегда находиться в центре внимания большого воина, знать, что он был полностью сосредоточен на ее желаниях и потребностях.

Но, помимо симпатии и влечения к нему, была ещё одна причина, по которой Лив не терпелось сбежать отсюда. Как Брайд и предсказывал, ее влечение к нему возрастало в геометрической прогрессии. Ей достаточно было находиться с ним в одной комнате в течение минуты или двух, вдыхая его воспламеняющий, пряный аромат, и она уже желала его до безумия. Эта потребность возрастала с каждым днем, и Лив не знала, сколько еще сможет бороться с ней.

«Это безумие», — говорила она самой себе, пытаясь игнорировать электрические искры, что проскакивали между ними, стоило им случайно прикоснуться друг к другу. И в тоже время, Лив не могла отрицать похоть, которая вспыхивала в ней при каждом случайном контакте с Брайдом, и видела, как то же пламя горит в его золотистых глазах.

Не помогало даже то, что каждую ночь она ложилась в кровать во фланелевой ночнушке и бабушкиных труселях. Но, слава Богу, у нее больше не было горячих эротических снов с участием Брайда. Ночью, лежа в темноте рядом с ним, Лив воспламенялась все больше и больше, пока не чувствовала себя так, словно еще чуть-чуть, и она сгорит в этой теплой одежде.

Ей хотелось сорвать с себя сорочку и лежать обнаженной на большой кровати, чувствуя кожей прохладные простыни. Но Лив понимала, что, если сделает это, то никогда не вернется домой, потому что она жаждала прикосновения не только холодных простыней, но и Брайда. Сколько раз она воображала, как его руки скользят по ее обнаженной груди, вниз по дрожащему животу к развилке между ног, чтобы приласкать ее набухшие складки…

«Именно это и произойдет завтра, если ты не выберешься отсюда, Лив, — мысленно одернула она себя, отсекая непослушные фантазии. — Именно поэтому выбираться отсюда нужно сегодня!»

Сделав глубокий вдох, она вышла из ванной и направилась в гостиную. Они не проводили много времени в этой комнате, но именно там сейчас находился Брайд, развалившись на инопланетной версии дивана. По форме он напоминал обычный диван, только необычайно огромный, и был покрыт бледно-голубым пушистым покрывалом, которое, вероятно, было шикарной обивкой, по мнению Киндредов.

Брайд развалился поперек него, одетый только в пару пижамных черных шелковых штанов, и задумчиво разглядывал зеленовато-голубое пламя, мерцающее в небольшое округлом камине. Лив никогда раньше не видела пламени подобного цвета и была бы очарована им, если бы не мускулистая обнаженная грудь Брайда, выставленная напоказ.

Тут Лив почувствовала знакомую тянущую боль внизу живота и жар между бедер. Черт возьми, почему он всегда так вилял на нее? Почему она была не в силах с этим бороться? Она небрежно вошла в гостиную и с усилием отвела взгляд от Брайда.

— Привет, — сказала она, одаривая его, как она надеялась, кокетливой улыбкой. — Найдется место для меня?

— Конечно, Лилента. — Он сел и пододвинулся, освобождая ей место. — Что случилось с твоим другим эм… платьем? Не то чтобы я жаловался.

— В нем было слишком жарко. — Вместо того, чтобы расположиться рядом с ним на диване, Лив подошла к огню, горевшему в камине. — Оно прекрасно, — пробормотала она, наклонившись ближе к огню. — Я никогда не видела пламени такого цвета.

Она осознавала, что подол короткого пеньюара задрался, слегка обнажая ее попку, и надеялась, что это подействует на Брайда.

— Такой цвет пламени придаёт Огнецвет, из сока которого мы делаем напиток. Это растение свойственно Рейджерону.

По его слегка сдавленному голосу Лив поняла, что ее шоу возымело должный эффект, и ощутила волну триумфа.

— Очень красиво.

Отвернувшись от камина, она неторопливо пошла к Брайду, слегка покачивая бедрами и одаривая его соблазнительной полуулыбкой. Как и планировалось, поясок ее пеньюара развязался, открывая Брайду соблазнительный вид на ее серый атласный лифчик и трусики.

— Это ты красива, Лилента, — тихо прорычал Брайд. Голод вспыхнул в его янтарных глазах, воспламеняя и охлаждая одновременно. — Твой наряд чертовски сексуален.