Востребованная

— О том, что происходит с нами. Я не могу… не могу контролировать себя, когда ты находишься слишком близко. Когда ты прикасаешься ко мне. И не говори, что это мое тело реагирует на твое, потому что мы нуждаемся друг в друге, — отрезала она, стоило ему открыть рот, чтобы ответить. — Меня не волнует, чем это вызвано, мне не нравится, что это выходит из-под контроля. Не нравится, что я не могу остановиться… веду себя, как какое-то животное в горячке.

— Я говорил тебе, что это произойдет. — Брайд снова попытался обнять ее, но она начала сопротивляться. Он вздохнул и откинулся на спинку кровати. — Твое тело находится в горячке, Лилента, во всяком случае, частично. И, пока мы вместе, горячка станет еще сильнее. И единственное, что облегчит твою нужду — мой член внутри тебя.

— Ну, тогда я просто позабочусь о себе сама, потому что я не позволю тебе попытаться ввести весь свой… член в меня. — Сердце Лив по-прежнему бешено колотилось в груди. — На самом деле, я вообще не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Это слишком опасно.

Лицо Брайда напоминало грозовую тучу.

— Ты подписала контракт, Оливия. Это наш купальный период, и ты не можешь отказать мне в праве купать тебя.

— Ну, так купай меня. И все. — Лив вызывающе вздернула подбородок. — Я уверена, что, если бы я прочесала этот контракт, то не нашла бы там ни слова о том, что тебе можно втирать в меня пятьдесят видов масла и практически вколачивать своим членом в матрас.

— Я помечал тебя своим запахом, — запротестовал он. — Чтобы другие мужчины знали, что ты моя.

— Я не твоя, — сердито бросила она. — И никогда не буду твоей! Ты можешь купать меня, хорошо, я не могу тебе помешать. Но ничего за пределами купального бассейна. Никакого обнаженного массажа с экзотическими маслами. И ты больше не будешь отмечать меня своим запахом, что бы это ни значило.

— Хорошо. — Брайд настолько сильно разозлился, что его глаза практически светились. — Но если я не смогу отметить тебя, то ты не выйдешь из апартаментов.

Лив всплеснула руками.

— Отлично. Посади меня под домашний арест, меня это не волнует. Просто держись от меня подальше.

— Как пожелаешь, — процедил он сквозь зубы. — Я уже говорил тебе, что не возьму то, чего ты не хочешь мне дать.

— Да, я желаю именно этого, — заверила его Лив. — И ничего больше.

— Хорошо.

Он по прежнему смотрел на нее, и боль в его глазах не исчезала, и Лив знала что в этом её вина. Внезапно она почувствовала себя ужасно.

— Постарайся понять, Брайд, — тихо попросила она. — Я никогда не просила того, чтобы наши души вступили в союз, чтобы ты заявил на меня права. Я никогда не хотела ничего этого. Я просто… я просто хочу вернуться домой.

Брайд прикрыл глаза.

— Я хотел бы отпустить тебя, Оливия, но не могу. Ты нужна мне чертовски сильно. Мне очень жаль. — Он встал с кровати и исчез так же быстро, как в тот раз, когда впервые привел ее в свою каюту.

Лив сидела посредине огромной кровати, обняв колени и стараясь не разреветься. Боже, если бы она только могла лучше контролировать себя рядом с ним! Она чувствовала себя ужасно, сначала раздразнив, а затем отказав ему. Но, черт возьми, она боролась за свое будущее!

Она не хотела расставаться с близкими, особенно с Софи. Не хотела отказываться от карьеры, ради которой так тяжело работала. «Даже ради любви?» — прошептал тихий голосок в ее голове, но Лив оттолкнула его. Она не любила Брайда, несмотря на сны, которые они разделяли, несмотря на то, что он заставлял ее смеяться.

Несмотря на то, что она чувствовала себя в безопасности в его объятиях, по крайней мере, пока дело не доходило до секса. Все это не было любовью. Или было?

Лив не знала и не собиралась оставаться здесь и выяснять.

* * *

— Что мне теперь делать?

Брайд стоял в главном храме перед статуей Богини, глядя на ее прекрасное, бесстрастное лицо. Из-за генетических обменов у Киндредов было много Богов, но Мать всего живого была их изначальным божеством, они поклонялись ей на своей родной планете еще до того, как была совершена первая генетическая сделка.

Отец Брайда, который был редким чистокровным Киндредом, без генетических примесей в своей родословной, молился ей в случае необходимости и научил своих сыновей тому же. «И сейчас я нуждаюсь в этом как никогда, — невесело подумал Брайд. — Вот если бы только Оливия не была такой чертовски упрямой! Если бы я смог заставить ее увидеть, насколько сильно мы нуждаемся друг в друге».

Его мысли кружились в голове, пока он стоял на зеленой и фиолетовой траве. Пышная растительность устилала пол храма, который находился в глубине Священной Рощи. Мягкая трава щекотала его босые ноги, так как он разулся, прежде чем ступить на священную землю.

Его окружали деревья различных форм и расцветок. Бледно-лиловые и цвета мяты листья смешивались с фиолетовой и изумрудной корой, наполняя рощу Матери всего живого теплым, смолистым ароматом растений. Брайд вдохнул его, позволяя благословенному запаху заполнить его легкие, успокоить его.