Вот это попала!

Она вскинула глаза, резко поднялась, а потом пощечина. Наверное, в этот момент сорвало тормоза. Удерживал ее силой, когда к губам ее прижался, а когда понял, что она не сопротивляется, совсем свихнулся. И стоны. Ее? Его? Как же он соскучился. Не видел всего несколько дней, а как-будто вечность.

Если б не эти долбоящуры… Приспичило им прогуляться именно сейчас. А потом обвинение в его сторону. Это что? Прикол такой? Почему она говорит так, как будто он виноват в том, что они разбежались? Почему его винит? Это же она своими собственными руками все сделала. Но она свято верила в то, что говорила. Это видно было по ее глазам, слышно в ее голосе. Но почему? Стас отпустил ее. Решил послать ко всем чертям. Но этот вопрос крутился у него в голове.

— Стас, ты где был? — как только увидела, повисла на нем Лена. Он отцепил ее руки от себя. Общество Лены его тяготило, как никогда.

— Лен, я домой. Тебя подбросить?

— Что-то случилось?

— Нет. Устал.

— Хорошо, поехали, — напряженно сказала та.

Сели, врубил музыку, не было желания с ней общаться. Довез. И не давая времени на длительное прощание, стартанул в сторону дома.

***

Наступило утро понедельника. В семь утра раздался звонок в дверь. Дамир сдержал обещание, молодой человек передал больничный лист. Отлично!

Села за стол и написала заявление об увольнении. Оделась и направилась в сторону университета. Внутри было какое-то подозрительное спокойствие. Она не ощущала ничего, как-будто это не она сейчас двигается, идет по парковке, заходит в здание университета, идет в секретариат.

— Доброе утро, Екатерина Владимировна!

— Доброе утро, Светлана Юрьевна, — приветствовала ее секретарь. — Вы выздоровели?

— Да. Екатерина Владимировна, я принесла больничный лист. И еще, — чуть замялась Света, — заявление об увольнении.

— Что? Почему? — удивленно на нее воззрилась секретарь.

— Семейные обстоятельства. К сожалению, я вынуждена это сделать.

— Но, милочка, по среди семестра? — растерянно спросила та.

— Самой жалко. И понимаю, что подвожу, но у меня нет выбора.

— Что ж. Нет так нет. Но вам придется отработать две недели.

— Да — да. Я знаю.

— Сегодня отнесу заявление на подпись. Через две недели заберете трудовые документы.

— Спасибо, Екатерина Владимировна.

«Сделала. Я это сделала», — размышляла Света. Теперь нужно две недели продержаться и все. Прощай Горский, прощай вся эта безумная история!

Сегодня в их группе у нее лекции, ну ничего, как-нибудь выдержит.

Горский явился за две минуты до начала, как всегда в окружении друзей и Лены Ореховой. Поздоровались все, он же просто кивнул и прошел в конец аудитории.

Лекция прошла ровно. Сразу после окончания Света собралась и быстро удалилась. Та же история повторилась в среду. В пятницу Стас не явился на лекции. Она не стала выяснять почему. Уже через неделю она не будет иметь ничего общего ни с ним, ни с его посещаемостью.

***

Стас пришел в понедельник на занятия. Сегодня ее пара. До дрожи не хотелось ее видеть и до умопомрачения ждал этой встречи. Он не сводил с нее глаз, но она будто и не замечала его, ни разу не взглянула. А зачем ему, собственно, это нужно? Всю неделю в универе видел ее, как она приходила, как в коридорах общалась со студентами, как улыбалась. Может, он один такой идиот и переживает? А ей по фиг? До пятницы бы дотянуть. Все эти дни Лена настойчиво хотела прорваться к нему в квартиру, а точнее, в постель. Но Стас для себя принял решение — после возвращения с соревнований поговорит с ней. Мама неоднократно приезжала и очень хотела вывести Стаса на откровенный разговор о Свете, но тот пресекал любые попытки вторгнуться в его личную жизнь.

В пятницу утром он подъехал к клубу. Они уезжали на тренировочную базу до понедельника. Понедельник выходной, во вторник днем вылетают на соревнования.

Тренировки прошли по плану. Антон Яковлевич остался доволен. Претензий к Горскому практически не было.

Во вторник они вылетели на соревнования. Прилетели, разместились и опять тренировки, наставления тренера. У Стаса не было свободной минуты, чтобы думать о ней или анализировать свои чувства. Через два дня первый этап соревнований. Вечером падал замертво, а наутро просыпался с осознанием того, что ничего не прошло, что также щемит в груди, что также тянет к ней. Задвигал мысли подальше и отдавался полностью тренировочному процессу.

***

— Ну что, ребятки! Молодцы! Стас, серебро — это тоже хороший показатель. Но давай все-таки на золото выйти в следующий раз постараемся, — вещал тренер.