Вот это поцелуй!

– Спокойной ночи.

– Угу.

Мэри-Джо

Я опять села на амфетамины. Разумеется, это меня немного нервирует, я порой выхожу из себя по пустякам, зато держусь: в полдень могу ограничиться легким обедом, а вечером – фруктами и овощами. И вот результат: сегодня мой вес составляет (надеюсь и далее преуспеть в деле похудания) восемьдесят девять килограммов шестьсот граммов, такого не бывало уже давно!

Я сообщила об этом Натану, когда он пришел за мной. Я принимала душ и испытывала зверский голод после получасовой пробежки в парке, но настроение было отличное. Я крикнула ему, чтобы он зашел в ванную и взглянул на меня. Он зашел…

Я подумывала о том, что однажды он сможет поднять меня на руки и отнести в постель, но это произойдет, конечно, не завтра. О, он смог бы это сделать, я уверена, смог бы уже сейчас, он ведь силен как бык, даром что выглядит поджарым, а на самом деле он состоит из одних мускулов, мерзавец. Но я не хочу. Моя толщина меня стесняет, из-за нее я злюсь на саму себя.

Заниматься любовью с Натаном для меня не самое приятное занятие на свете. Это если говорить о физической стороне. Если уж начистоту, то гораздо лучше я могу удовлетворить себя сама, но это не его вина. Моя точка кипения – это мое личное дело. И Натан тут совершенно ни при чем. Единственный оргазм, который я испытала за всю жизнь, был у меня с моим отцом. Но я предпочитаю об этом не говорить.

И все же я охотно занимаюсь с Натаном любовью. Мне нравится обнимать его, прижимать к себе, втыкая ему пятки в бока. Вкусы у меня самые простые, к тому же я неплохая актриса. Когда он зажимает мне рот ладонью, чтобы заглушить мои стоны, в глубине души я посмеиваюсь. Но я довольна.

Мы вскочили с постели как ошпаренные, когда в дверь постучали. Натан быстренько натянул на себя одежду, а я накинула пеньюар и пошла к двери посмотреть в глазок.

Уф! Это был всего лишь Рамон, наш сосед снизу. Уф! А я уж испугалась, что нас с Натаном наконец застукают. Хотя если бы нечто подобное и произошло, то никаких потрясений, надо полагать, это бы не вызвало. Но так уж мы устроены. Запретный плод сладок, он добавляет нам соли, перчика и адреналина.

– Рамон, это ты? Чего тебе?

– А Фрэнк дома?

У этого юнца есть одна неприятная особенность: он никогда не смотрит в глаза. По крайней мере, мне он никогда в лицо не смотрит, а предпочитает пялиться на темную ложбинку между грудей.

– Нет, его нет.

Натан, причесанный, в застегнутой на все пуговицы рубашке, свежий как роза, с совершенно невинным видом появился у меня за спиной.

«Привет, Рамон». – «Привет, Натан». И он уселся в кресло и принялся листать журнал, где было написано, как ошеломляюще выросли авансы молодым неизвестным романистам за еще не написанные произведения.

– Ну, Рамон. Еще вопросы будут?

– У нас встреча была назначена. Я жду его битый час.

– Бывает.

– У нас дело. Мы должны были пойти на собрание. Очень важное…

– Ммм… Фрэнк не забывает даже про партии в покер. А на мобильник звонить ты пробовал?

– Звоню непрерывно. Все время занято.

Я почувствовала, как что-то потекло у меня между ног, и посильнее сжала ляжки. Недоуменно пожала плечами и стала закрывать дверь.

– Хорошо, Рамон. Давай договоримся: кто первый с ним свяжется, позвонит другому. Ладно? Так и сделаем. Удачи, Рамон.

Я бросилась в ванную… У Натана такая обильная сперма, просто ужас! Когда я вернулась в комнату, он как раз положил трубку. Никаких известий от Фрэнка. Сей господин был недоступен. И что же господин затевал? Загадка. К счастью, я не ревнива. Если речь о Фрэнке, то у меня ревности ни на грош.

Офисы компаний Пола Бреннена занимали тридцать пятый, тридцать шестой и тридцать седьмой этажи самого роскошного, самого безумного, самого крутого небоскреба, возведенного по проекту Ф. Гери[6] в центре города. Чтобы посмотреть на эту красоту, надо было непременно надеть солнцезащитные очки. Вообще по всему миру было разбросано около пятидесяти небоскребов и высотных зданий империи Бренненов, это была целая армада из стали, стекла, камня и мрамора, покрытого специальным составом против граффити, и нацелена эта армада была на завоевание всего мира. Очень впечатляюще.

Гигантское знамя (желтая волнистая полоса на красном поле) развевалось на вершине здания, на фоне голубого неба – великолепное зрелище. Первый этаж, где потолки были столь высоки, что у посетителя кружилась голова, был предназначен для торговли… ах нет, простите… был предназначен для того, чтобы посетители постепенно приспосабливались к образу жизни, который могли позволить себе лишь немногие избранные, откуда и сумасшедшие цены… о, тысяча извинений… вот откуда разумная система, позволяющая отсечь все нежелательные элементы: инакомыслящих, анархистов и бедных.