Вот это поцелуй!

Так вот, я трахнул эту женщину в униформе. Я сорвал с нее наушники и повалил на пол. У нее были огромные груди и бесформенные трусы, врезавшиеся в ягодицы. Пока я лежал на ней, она ни на мгновение, ни на одну секунду не отвела от меня глаз, не произнесла ни слова. А на следующий день мы вновь занялись этим делом, и тут-то все и взлетело на воздух, а решетка ограды этого предприятия перелетела через улицу и грохнулась на наш грузовичок. Вот так все и началось. Кованую железную решетку пронесло по темному небу в тот момент, когда два офицера полиции со спущенными до щиколоток штанами открывали для себя первобытный секс. Не прошло и двух дней, как Фрэнк слег, попив загрязненной воды, а Крис превратила наше жилище в бункер леваков и даже не заметила, что я там больше Не ночую. Да, я всезнайка. Все знаю про тот период. Можно задать мне любой вопрос насчет того, какие механизмы были запущены в тот момент. Я первый этому удивляюсь.

Фрэнк стал чистить раковину, в то время как я подогревал лазанью, но есть нам уже расхотелось.

– Это было безнравственно, как ты полагаешь? Безнравственно, ведь правда? Лучше бы мне было сдержаться. Я повел себя как придурок, попробуй только возразить! Просто безнравственно. Эта потребность выставить член и склониться над ней. Нет, ты видел что-нибудь подобное? Я был отвратителен! Тебя это не шокировало?

– А почему это должно было меня шокировать? Разве это было не то, чего ты хотел?

– Конечно. Но тебя, как я посмотрю, ничто больше не удивляет. В тебе больше нет прежней свежести восприятия, способности к быстрой реакции. Признай это.

– А это важно?

– Важно ли это? По-моему, это не мешает торговать сосисками на углу улицы. Заметь, и делать эти сосиски – тоже.

Мэри-Джо

Я дождалась, пока Натан уйдет, чтобы встать. Отправилась в ванную взглянуть на себя – благодарю тебя, Господи, за то испытание, которому ты меня подверг, благодарю тысячу раз, благодарю за то, что бросил на меня свой взгляд.

В желудке у меня урчало. Все тело было потное. Получилось! Даже ночная рубашка была мокрая… Еще немного, и я расплачусь.

Фрэнк поднял глаза от кипы бумаг, когда я прошла через гостиную.

– Все в порядке. Мне не хочется об этом творить, – сказала я.

Я пошла на кухню и выпила целую бутылку минералки. Села. И вдруг почувствовала уныние.

Перечитав инструкцию, я обнаружила, что почти втрое превысила рекомендованную дозу. И что с того? Не надо было этого делать? А что еще я могла? Сжечь весь этот жир из огнеметов, начиная с бедер, потом вырубить топором жировые складки и срезать ножом отвислые щеки? Как же мне все осточертело!

Все эти хитрые средства вдобавок стоили бешеных денег. Они вредили мне. Да я бы поубивала мерзавцев, которые стояли за всей этой индустрией! Я вовсе не шучу. Поубивала бы всех с удовольствием. Я не позволю себя всю жизнь облапошивать! Ни за что! Мне тридцать два года, и, честно говоря, моему терпению приходит конец. Я сыта по горло!

– Я недовольна, – объявила я Фрэнку. – Я очень недовольна.

Иногда я ему устраиваю нагоняй.

Крис отчалила. Наконец-то. Это ведь уже становилось смешно. Я вдруг решила отправиться к парикмахеру.

Дерек считал, что час уже пробил.

– Я очень, очень сожалею. Шинед О’Коннор не стрижется под ноль. Детка моя, ты просто бредишь. Шинед О'Коннор! Да прекрати. Ты вообще читаешь газеты иногда? Прекрати, прошу тебя.

– А что же у нее? Волосы длиной не больше сантиметра? Ты представляешь, как я буду выглядеть с ежиком длиной в сантиметр на голове? Дерек, ты вообще соображаешь?

– Шинед О'Коннор, стриженная налысо… Нет, бедная моя, ты становишься совершеннейшей истеричкой, честное слово. Ну и ну!

Засранец этот Дерек! Маленький гений! Но на сей раз я не могла позволить ему сделать все на свой лад. Лучше умереть! Я выдержала его ироничный, презрительный взгляд, не вступая в дальнейшие объяснения. Что? Сделать такую же стрижку, как у Дженнифер Бреннен? Такую же дерьмовую стрижку, чтобы был виден отвратительный череп, как у этой тощей паршивки? Это мне? Ну нет, я еще не окончательно спятила!

Интересно, а что бы подумал Натан?

– Ты опоздала, – сказал он мне, – черт! Мы опять придем последними!

Он был не в лучшем расположении духа. Резким движением он опустил манжет рубашки на часы, удостоверившись, что я увидела, который час. Чистое безумие, отметим и скобках. У меня на счету в банке вот уже два месяца пусто. А я как раз хотела обсудить, как сильно мне разрешат залезть в минус.