Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)… (СИ)

А дальше тётя опять продолжила шить платья. И моя память говорила, что чиновники могли и растянуть сроки, могли и отказать. Так что, только и оставалось работать и ждать. Помимо княгини, и другие певицы тоже заказали платья и нижнее бельё. Я, конечно, по мере сил и умений помогал тёте, но заодно занялся и куклами. Второй Чебурашка у меня получился уже больше. Вот изготовить крокодила оказалось труднее. Но, ничего, справился. Конечно, мне вполне удалось вспомнить не только «Песенку Чебурашки», но и «Песенку крокодила Гены». Там пришлось заменить «вертолёт» на «самолёт». Чтобы понятнее было и возникало меньше вопросов. Потом я перевёл сказку и обе песни на французский язык, и на немецкий. Даже несколько списков всего сделал, в том числе и на русском. Чтобы вдруг не потерялись. Пока просто не знал, что со своими работами сделать. Сказку, наверное, в какую-нибудь газету отнесу? Вообще-то, куклы и дома неплохо будут смотреться.

Вот до других кукол у меня руки пока не дошли. Отвлекли старшие товарищи. Нежданно в четверг они вызвали меня в консерваторию и представили меня и самому Мариусу Ивановичу Петипа! Как раз принёс Фёдору Осиповичу, уже один, раз сильно занятая тётя разрешила, недавно записанный «Арабский танец» к «Щелкунчику», так и рисунки к этому танцу. Я даже растерялся. Сильно нежданно получилось. Ладно хоть ещё присутствовали и Александр Порфирьевич, и Модест Петрович. Мне с ними было спокойнее. Уж точно в обиду не дадут.

Именитый, ага, мэтр, уже примерно шестидесяти лет, как-то странно, но в то же время и высокомерно оглядел меня.

— И этот маленький мальшик не хошет видейт меня? Пошему? Может, ти и меня прогоняйт, как Христиан Петровиш или литератор?

Я просто не понял, чего Мариус Иванович хотел. С другой стороны, настроить против себя и, главное, «Шелкунчика», важного и влиятельного, да и умелого режиссёра, наверное, не следовало.

— Э, Мариус Иванович, извините, пожалуйста, но я не понимаю, о чём Вы говорите. Простите, но до недавнего времени я просто никого в балете не знал. Вот только о Льве Ивановиче как-то старшие ученики в гимназии обсуждали, и они отозвались о нём хорошо. А Вы, говорят, сейчас задумали «Баядерку» с «Танцем теней»?

Я просто хотел отвлечь его от нападок на себя! Тут именитый балетмейстер уставился на меня уже как-то подозрительно. Честно говоря, последние слова у меня вырвались совершенно случайно! Похоже, от того, что я как раз и лихорадочно прикидывал, что же мне известно об этом знаменитом человеке. Сам не ожидал! Конечно, у меня имелись и некоторые знания об этом балете. Вдруг и о танце что-то припомнилось. Но, поняв, что нечаянно проговорился и как-то выдал себя, я постарался замять разговор:

— Э, извините, Мариус Иванович. Просто ученики в гимназии недавно обсуждали. И я слегка мельком и издали послушал. Уж такому признанному мастеру, как Вы, успех точно обеспечен. И, честное слово, я же не знал, что Вас могут заинтересовать неумелые попытки одного странного мальчика. Поэтому, если можно, пусть хотя бы Лев Иванович нам поможет.

— Мальшик, решайт, кто неумейт, это только нам! Да, ми знай, что твой работа пока не ошен хорош, потому его не брайт. Хорошо, ми мешайт не быть. Пусть Лев Иванович попробовайт. Может, он его хорошо сделайт?

Ага, вот как состоится премьера, и точно успешная, то Мариус Иванович от досады будет локти кусать! Пусть! Хотя, моя память говорила, что и «Баядерка» станет классикой. И на долю мастера точно придётся и немало других замечательных произведений.

Но мне всё-таки ближе был «Щелкунчик». Похоже, и в другой жизни он мне сильно нравился. Само собой, и «Лебединое озеро». Вот именно оттуда многие сюиты и всплыли в моей памяти. Только, вот, зря я заранее обрадовался!

— Мальшик, ты сказайт «Данец теней»? И что это такой? Как ти думай, рассказайт! Ми слушайт!

Похоже, Мариус Иванович решил не отстать от меня. И сильно требовательный возглас мастера не оставил мне другого выбора, как признаться, что у меня имеются кое-какие мысли и насчёт этого танца. Но что делать? Есть в моей памяти и сцены из этого балета! Я и кое-какую музыку оттуда помню! А «Танец теней» почти весь! Потому что это классика, и этот танец самая известная часть, и тоже что-то типа «Танца маленьких лебедей»! Ага, гвоздь балета!

Мне припомнилось и имя Людвига Минкуса, как я уже знал, композитора при дирекции Императорских театров. Это ведь он сочинил, то есть, сочинит всю музыку к балету. Ещё и Сергея Худекова, уже автора либретто. Но этих господ я не знал и с ними ни разу не виделся. Хотя, уже немало наслушался в консерватории и, главное, что-то всплыло в памяти! Очень важные и уважаемые люди, конечно, не самые главные! Первый автор многих замечательных музыкальных произведений, а второй, вроде, ярый балетоман и, главное, журналист и владелец газет! А ещё дворянин и помещик! Пока. Но, может, прославиться ещё многим!