Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)… (СИ)

Все дети были нам незнакомы, и самым старшим из них, на вид, оказалось не больше пятнадцати лет. Ну да, у Юсуповых свой круг общения, и Нелидовы редко в него попадают. Потом, Александра уже выглядела почти взрослой девушкой и ей, конечно, не совсем удобно было вместе с детьми. Ещё она и держалась скованно, так как в первый раз оказалась в обществе как бы благородных господ. Ну да, хоть и дети, но все дворяне и некоторые даже титулы имели. Но всё это лично меня не смущало. Главное, сестра была при мне. И она от меня и не отходила.

Мы, конечно, почти сразу же занялись музицированием. Само собой, Мария тут же усадила меня за фортепиано. Уж очень ей захотелось послушать моих песен. Потом, не детский же бал, и нас к взрослым просто не пустили бы. И чем нам другим заниматься? И волю хозяйки тоже надо уважить.

Ничего, я взял и почти без перерыва сыграл «Танец маленьких лебедей», потом «Вальс дождя» и «Весенний вальс». Прелестные мелодии! Ей, думаю, что и другим детям, они уже были известны. Наверняка успели распространиться после концертов. Хоть я уже с весны, как бы проводов княжны Татьяны, считай, после исполнения «Принцессы», не садился за фортепиано, но, ничего, не растерял умения и справился. Видно было, что всем присутствующим сыгранная мной музыка понравилась.

А потом я взял поданную Марией гитару и заиграл одну песню. Вообще-то, «Горит рябиновая гроздь» очень даже взрослая вещь! И, на удивление всех, вдруг эту песню стала петь Александра!

— Горит рябиновая гроздь,

Да нету сладкой ягоды.

Быть может, лучше было б врозь,

Да повстречались я и ты.

И слаще не было тогда

Осенней ягоды-рябины.

А возвратимся ли сюда,

Когда настанут холода,

Не надо, не надо спрашивать, любимый.

Да, эта душевная песня не совсем детская. Но собравшиеся дети и не ждали от меня исполнения «Песенки Чебурашки» или «Песенки Буратино». Наверняка уже видели в журналах «Татьяна» и сами же исполнили. Всем нам хотелось послушать и более взрослые песни. Тем более, среди собравшихся были мальчики и девочки и постарше меня. И они старались вести себя почти как взрослые. Хотя, и малышей тоже хватало. Правда, я и сам ещё малыш…

Трогательный голос моей сестры нежданно сильно удивил собравшихся детей. На это я и рассчитывал. Александра любила и могла неплохо петь, и сейчас она исполнила песню, можно сказать, с огоньком и блеском. Мария, хоть и смотрела на неё с каким-то потаённым восхищением, но от досады закусила и свои тонкие губки. Вот уж, она так точно не сможет! И, что ни говори, есть в ней что-то от моей мамы и тёти Арины. Можно сказать, что настоящая родная кровь! Конечно, больше от своей мамы. Но Надежда Фёдоровна, что ни говори, тоже ведь Переверзева! Вот и передалось. Я и сам лишь полгода назад числился в гимназии Переверзевым. Откровенно таился от насмешек и приставаний. Как-то неудобно было считаться нищим князем. Сейчас это как-то позабылось.

Конечно, я уже заметил, что в комнате находились не только дети. Явно и взрослые потянулись на наше музицирование и теперь внимательно слушали пение Александры. Кстати, явилась и тётя Арина, и она, на удивление, о чём-то мило беседовала с высоким и статным военным много старше себя. Тут мне отчего-то вдруг захотелось немного посвоевольничать:

— Уважаемые дамы и господа! В память о моём отце князе Павле Александровиче Куракине!

И я тут же подобрал на гитаре нужные аккорды и задорно спел «Песенку кавалергарда»:

— Кавалергарда век недолог,

И потому так сладок он.

Труба трубит, откинут полог,

И где-то слышен сабель звон.

Ещё рокочет голос струнный,

Но командир уже в седле.

Не обещайте деве юной

Любови вечной на земле.

Да, мой отец не был кавалергардом. Но он являлся князем и, значит, вполне достоин этой песенки! Кстати, её ещё никто не слышал, и даже тётя Арина. И видно было, что многим понравилась.

Конечно, тут в комнату потянулись и другие взрослые. Явно надоели шатания и пустопорожние разговоры! Сегодня ведь не бал даже, а просто приём. Я пересел уже за фортепиано.

— Вот, господа, разрешите исполнить ещё и другую песенку. Марш «Прощание славянки» называется!

— Наступает минута прощания,

Ты глядишь мне тревожно в глаза,

И ловлю я родное дыхание,

А вдали уже дышит гроза.

Прощай, отчий край,

Ты нас вспоминай,

Прощай, милый взгляд,

Не все из нас придут назад…

На этот раз меня встретили удивлённые взгляды. Некоторые смотрели как-то и злобно. Не ожидали? Если уж давать концерт, так давать. Чтоб ещё больше удивились! И тут я вновь взял в руки гитару и начал петь «Журавли». И всё! Все присутствующие миг затихли, и даже погасли злые взгляды! А что, знай наших!

— Мне кажется порою, что солдаты

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры, с времён тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?