Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)… (СИ)

— Да, ошиблись мы, герр секретарь. Герра Дитриха попросили из гимназии и наказали уехать куда-нибудь в Прибалтику. Теперь ему больше не позволят работать в учебных заведениях русских. Только гувернёром в семьях, и то не самых важных. Просто не возьмут. А это уже не так интересно для нас.

— Ладно, ничего страшного. А мальчишка просто дурак! Решил собственного императора тревожить? Ведь должен был понимать, что и мы с ним далее никаких дел иметь не будем. И Великий герцог Александр мальчишке такого шага не простит. Тоже ведь шантаж! Возьмёт и решит, что и имение отобрать надо.

— К сожалению, герр секретарь, это уже не поможет, а только может навредить. Лишь ради имения бабушки мальчишка навстречу нам не пойдёт, оттого и напомнил об изгнании её и своего отца. Хоть и времени прошло много, такое не забывается. Ещё в России, герр секретарь, в последнее время в обществе накопилось очень много недовольства, как внизу, так и наверху. И мальчишка как раз один из обиженных. Он как бы и вполне из знатной семьи, а обдёлен как самый последний нищий. И, конечно, преклонения ни перед кем он не испытывает, и немилось собственного императора его тоже не пугает. И наглец ещё и немалые способности имеет, оттого требует к себе должного уважения. А ещё он решил обратить внимание на себя и таким образом. Хуже всё равно не будет, а его запомнят и будут вынуждены с ним считаться или хотя бы вспоминать о нём.

— Если подумать, так и есть, Генрих. Конечно, мальчишка играет с огнём. С другой стороны, ему и терять нечего. А далее его вес будет только расти. Жаль, но тут мы бессильны. У нас нет возможностей для удовлетворения его запросов. Пусть там подумают, кому надо!

* * *

— Вот ведь наглец! Самому императору как бы требования выставил! Его Величество это просто так не оставит!

— Да, он сильно недоволен. Но девице, похоже, дворянство даст, и даже потомственное. Слишком мальчик и его тётя стали заметны в обществе. Да и девица довольно мила и не без способностей.

— Да, этого не отнять. Хотя, мне последние действия мальчика немного даже понравились. Всего лишь безобидная песенка, а как дошло до французского посла, так всё красными пятнами покрылся. Ну, пусть знают, как в Крым лезть! И германское посольство было выставлено в довольно неприглядном свете. Надо же, удумали для своих тайных дел вербовать уже мальчишек! Конечно, как может такое понравиться Его Величеству!

— Да, песенка хороша. И эта «Священная война» очень сильна. Сразу же хочется вставать во фрунт! Как его мальчишка мило назвал? Да, образец русской культуры! Как бы после такого образца у других пищеварение не испортилось!

— Ну, да, воинственный мальчишка! Хоть и говорят, что отца не помнит, но явно в него удался. Точно не из пугливых. И, похоже, все старые обиды запомнил. Может, мстить и не будет, но не простит!

* * *

В сущности, потекла у нас спокойная жизнь. Немцы уже больше не приставали. Но и от императора никаких бумаг не было. Может быть, рассматривают, может, просто отвечать не спешат или даже не будут? Мы и не ждали. Новым наставником в наш класс назначили коллежского регистратора Иогансона Фёдора Васильевича, кстати, тоже немца. Хорошо, что он на меня вообще внимания не обращал.

Вот ухаживания Ивана Фёдоровича за тётей Ариной стали намного настойчивыми и заметными. Он явно настроился добиться её руки и сердца. И она, может, именно из-за тревожного случая с Домом Моды, достаточно благосклонно отнеслась к его вниманию. А потом случилось и ожидаемое. Где-то через неделю после истории с немцами, уже в самом конце октября, Иван Фёдорович явился к нам домой вместе со своим младшим братом Николаем и одним уланским офицером и, как ни странно, именно у меня попросил руки и сердца Арины Васильевны. Я, конечно, не знал, что делать, но всё же догадался спросить у самой тёти, как она относится к этому предложению. Хотя, судя по её нежной улыбке и счастливому сиянию глаз, похоже, уже всё было обговорено. Просто кавалер решил немного умаслить меня. Вдруг что-нибудь выкину? Хотя, я и не думал противиться выбору дорогого мне человека. Лишь бы она была счастлива. И, конечно, тётя милостиво согласилась принять поступившее предложение. Похоже, всё-таки решила выйти замуж. А мне только и осталось пожелать им счастья и попросить Ивана Фёдоровича, чтобы он никак не обижал мою любимую маму Арину. Хотя, обещание последовало сразу же.

На вид полковник был довольно симпатичным мужчиной и доброжелательным. Он владел, вроде, тоже в Курской губернии, не таким уж и малым имением, и оно не находилось в залоге у разных банков. Вроде, и сейчас немалое положение занимал. В общем, в деньгах не был особо стеснён и свою семью мог содержать.