Вот люди

Однажды Низам зашел в помещение, которое не проверял всего несколько дней и обнаружил следы. Они отчетливо выделялись на толстом слое пыли. Кто-то явно подбирался к двум сундукам. Замки были целы, но с боков оказались отверстия. Низам открыл сундуки и обнаружил, что крысы сгрызли банкноты стоимостью в 40 миллионов рупий. Собственно говоря, не совсем сгрызли, а частично. Низам отвез поврежденные банкноты в финансовые органы и попросил обменять на новые. Ему обменяли, но очень небольшую сумму. На остальных были отгрызены номера. А денежные знаки и банкноты с поврежденными номерами, как известно, не обмениваются ни в одной стране. Поэтому и правительство, куда обращался Низам, не могло удовлетворить его просьбу.

После изгнания из Индии англичан богатства Низама значительно сократились. Считают, что в 1944 году его капиталы исчислялись в 8 миллиардов рупий, сейчас осталось 1 миллиард 350 миллионов. Осталось 500 миллионов в драгоценностях, 500 миллионов в ценных бумагах, и 200 миллионов ему задолжало правительство штата Андхра Прадеж, где он живет.

Таких, как Низам Хайдарабадский, в Индии не мало. Вот это и значит богатство на одном полюсе.

И не только это. Куда больше зла приносят стране магнаты типа Тата и Бируа, которые ориентируются на Запад и играют немалую роль в экономике Индии.

Поэтому и выступал в своей программной речи премьер-министр Индии против богатства на одном полюсе.

В ПОРТУ ДЖОРДЖТАУН

Ночью, на подходе к иностранным портам, все они кажутся одинаковыми: хаос желтых и белых огней, трепещущая многоцветная реклама, серые, слепые громады зданий. А постоишь у причала недельку и уже ни с каким другим этот город не спутаешь. У каждого свои, неповторимые черты.

Мы покидали Сингапур поздно вечером. Шли вдоль причала, растянувшегося на несколько километров. Ни одного свободного места: пароходы, теплоходы, турбоходы. Флаги десятков стран.

Город удаляется, но ещё долго видны хорошо знакомые теперь огни Сингапура. Бьется в огненной рекламе Британский торговый дом, сверкают контуры винных бутылок на крыше ночного клуба, неоновая фигура на коммерческом банке сулит богатства.

Шумит ночной Сингапур. Бананово-лимонный Сингапур. Город церквей и притонов, курильщиков опиума и бродяг, нищий город, где схлестнулись в борьбе за каучук и олово тресты, концерны, банки главных стран капитала и китайских миллионеров. И над городом, забивая мишурный блеск, вспыхивает как удар молнии: «strike».

На палубе, в районе четвертого трюма, идет комсомольское собрание. Моряки давно привыкли и к этим рекламам и к забастовкам, и никого не отвлекает нервная агония города.

«Физик Вавилов» берет курс на остров Пенанг в порт Джорджтаун. Как и в Сингапуре, там военно-морская база Англии. Пенанг — это тоже остров олова и каучука, но это тихий остров и тихий город с величественными, в зелени горами, куда ведет шетикилометровый фуникулер, где все блага тропиков и температура летнего Подмосковья. И где бы в Малайе ни находились предприятия американцев, англичан и китайцев, их хозяева селятся на острове в порту Джорджтаун.

Ещё на дальних подходах к порту бросается в глаза странное сооружение, похожее на разграфленную в клетку стену высотою в двадцать этажей. Будто исполинский тетрадный лист «в арифметику», и в каждой клеточке — огонек: синий, красный, зеленый, голубой… Это дом американцев у самого порта. Но живут они не здесь. Мы увидели позже, где они живут.

Городок небольшой, чистый, весь в тропической зелени. Нет здесь ни сингапурской сутолоки, ни черных от грязи лотков. На каждом шагу аккуратные банки. Их так много, что можно подумать, будто всё население с утра и до вечера только тем и занимается, что совершает финансовые операции. Здания банков чем-то напоминают посольские особняки. Может быть, оригинальной архитектурой, балкончиками, башенками и зеленью за оградами или сверкающими медью пластинами с выгравированными названиями банков: английский, китайский, американский, гонконгский, коммерческий, торговый, промышленный, колониальный и ещё десятки названий. А может быть, кажутся эти особняки посольскими, потому что вокруг них тихо. Ни людей, ни шума. Только блестящие швейцары дремлют у дверей да важные полицейские испытующе провожают вас взглядом.

И не одолевают валютчики. Их много на улицах, но они не такие, как в Сингапуре. У каждого закрытый стеклянный лоток, похожий на большой аквариум, облепленный изнутри денежными знаками многих стран. Здесь можно купить и продать любую валюту капиталистического мира. Валютчики стоят у своих лотков, никого не зазывая и не останавливая, спокойные и солидные, И так подчеркивают собственное достоинство, что можно подумать, будто это памятники.

Вместе с группой моряков мы остановились возле полупустого кафе, советуясь, перекусить ли сейчас или побродить ещё часок по городу и «нагнать» аппетит. К нам подошел рикша, шикарная коляска которого стояла рядом, и предложил свои услуги.