Вот лучшее ученье!

Государева свадьба. Первая свадьба Михаила Федоровича (с княжной Марией Долгоруковой) была отпразднована пышно. Ложе для новобрачных, по древнему обычаю, устраивалось на снопах, причем «от дурного глаза» полагалось, чтобы число снопов было 27. Сверху снопов укладывался ковер, на него перина. По свидетельству летописца, на брачное ложе Михаила Федоровича (гулять так гулять!) было положено одна на другую семь перин. Как взбирались молодые на этот Эверест, летописец не сообщает.

По ритуалу, новобрачная ждала супруга в Грановитой палате. Когда все было подготовлено к встрече, послали за венценосным женихом, призывая его словами: «Государь, царь и великий князь всея Руси! Время тебе, Государю, к своему делу идти». По обряду один из гостей во время свадьбы подходил к новобрачным в вывороченном шерстью наружу тулупе и желал невесте столько детей, сколько шерстинок в тулупе.

Характерной чертой свадеб того времени был обряд, по которому после обмена кольцами отец невесты ударял ее плетью и передавал дочь жениху вместе с плеткой. Особые двадцать человек боярских детей наблюдали, чтобы никто не смел «перейти пути» жениху и невесте.

В день свадьбы новобрачным есть не давали. Только после того как они, отведенные в свой покой, сообщали, что пребывают «в добром здравии», им позволялось съесть особую курицу, обернутую в скатерть и загодя отнесенную в сенник.

Торжественно завершался обряд «раскрывания» царицы. Раздвигался покров, заслонявший молодую женщину от царя, и в этот момент присутствующие могли увидеть царицу.

После окончания обряда новобрачную отводили в царский терем. Отныне никто не имел права ее видеть до конца брачной церемонии.

Латентный текст (в котором не все понятно) порождает латентный же дискурс. В латентном дискурсе присутствуют достаточно неожиданные выводы. Пример из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя – описание странного поведения Чичикова породил у ряда обсуждающих эту проблему вывод – он хочет украсть губернаторскую дочку (услышали одно, вывод сделали другой). Вот к чему приводит неполное владение информацией! Аналогична ситуация, когда псевдоинформация о Чацком – В горах он ранен в лоб, сошел с ума от раны, – наложенная на глухоту адресата, дает вывод – Чацкий – франкмасон (Что? К Фармазонам в клоб? Пошел он в пусурманы?). Своевременный комментарий по идее должен способствовать превращению латентного дискурса в реальный. Чего не произошло, когда М.И. Цветаева пыталась объяснить своей маленькой дочери Але трагическую творческую судьбу стареющей певицы без должного комментария (см. выше).

Третий тип дискурса (а соответственно, и текста) – виртуальный, создающий подобие реальной коммуникации. Но только подобие. Такой тип дискурса обрушивают на головы легковерных граждан различного рода гадалки.

Вот пример толкования одной из скандинавских рун (руна – текст, толкование – дискурс):