Вот мы какие!

— Да, уж извини, Фелицита, — вяло пробормотала Яутрита. — Сегодня ничего не выйдет.

— И впредь тоже! — уточнила Иголочка. — Нечего вам здесь делать!

Фелицита бросила на нее злой взгляд и вышла, хлопнув дверью. Она не проронила за все время ни единого слова. Даже не поздоровалась, не попрощалась.

Иголочка продолжала распоряжаться:

— Всем оставаться здесь нет никакого смысла. Я провожу Яутриту в парикмахерскую — одна она там вряд ли справится. Ну а вы можете идти по домам.

— А если все-таки принести дрова и растопить печь? — предложил я. — Когда Яутрита вернется, будет уже поздно этим заниматься.

Иголочка призадумалась. Ни дать ни взять командир корабля на капитанском мостике перед принятием важного решения!

— Ладно! Оставайся здесь, пока мы не вернемся из парикмахерской.

Так и сделали. Все ушли, а я остался растапливать печь.

Ждать пришлось довольно долго. В парикмахерской, как потом выяснилось, был длинный хвост. Когда же подошла очередь Яутриты и Иголочка разъяснила, что следует сделать, мастер заартачилась:

— Ну уж нет! Такая хорошенькая головка — и теперь все портить? Это вам что, детские игрушки? Нет уж, сделано так сделано! Что за капризная клиентка: то завей, то развей!

Яутрита уже посматривала на дверь. Но не в привычках Иголочки так легко сдаваться.

— Никакая она не клиентка, а ученица седьмого класса! Подросткам запрещено продавать сигареты и алкогольные напитки — это вы прекрасно знаете. А химические завивки делать им разрешается?

Услышав это, мастер очень обиделась и в свою очередь навалилась на Иголочку.

— Я не могу тут у каждой требовать свидетельство о рождении. И вообще, не мешайте мне работать! Видите, какая очередь?

Обо всем этом Иголочка рассказала мне, когда они вернулись из парикмахерской. На Яутриту было больно смотреть. Но Иголочка еще не потеряла надежду.

— Есть у вас перекись водорода? — спросила она Яутриту.

— Есть. В аптечке.

— Прекрасно! Значит, все будет в порядке.

— Что будет в порядке? — не поняла Яутрита.

— С твоими волосами. Слышала, что говорили женщины в очереди? Перекись водорода — первый враг завивки. Попробуем! Попытка — не пытка.

Яутрита попробовала робко возразить, но где там!

— Не послушаешь меня, расскажу в школе, почему ты носишь платок, — пригрозила Иголочка.

Намочила ей волосы перекисью, приказала:

— А теперь завяжи платком и держи часа три. Перед сном прополощешь — и твоей завивки как не бывало.

На следующее утро мы с Иголочкой заявились в школу чуть ли не раньше всех. С нетерпением ждали Яутриту. Иголочка не сомневалась: с волосами теперь полный порядок.

Каково же было ее разочарование, когда наша подружка снова заявилась с платочком на голове.

— Неужели еще вьются? — поразились мы.

Яутрита молча приподняла край платка. Что это?

Иголочка отшатнулась, будто увидела привидение. Волосы были зелеными! Ярко-зелеными, как у русалки!

— Сначала они стали белыми, словно вата, — рассказывала Яутрита, чуть не плача. — Тогда я вспомнила, что мама красит волосы. Нашла в ящике под зеркалом пачку краски. А как мама это делает, я видела раньше. Растворила порошок в горячей воде и этой кашицей намазала волосы… И вот… На пачке написано «каштановый цвет», а получился почему-то зеленый.

— Когда красят волосы, то басму смешивают с хной, — со знанием дела пояснила Сильвия. — От хны волосы становятся цвета меди.

Яутрита завязала платок поплотнее. Да, помогли, называется! Мы растерянно переглядывались.

— Придумала! — наконец воскликнула Иголочка. Она чувствовала себя виноватой. — Пошли к классной руководительнице. Я скажу, что испортила тебе волосы перекисью. Она обязательно что-нибудь посоветует.

— Ты считаешь? — сомневалась Яутрита, но противиться не стала.

Что девочкам сказала классная руководительница, так и осталось тайной.

Почти всю четверть Яутрита протаскала на голове платок. Когда же наконец она сняла его, то мы все увидели под ним короткую стрижку под мальчика. Значит, пришлось тогда все-таки волосы снять.

И ведь не скажешь, что новая прическа ей не к лицу. Наоборот. Теперь, пожалуй, Яутрита стала красивее, чем прежде. И не надо ей никаких кудрей, никакой искусственной завивки (всеведущая в этих делах Сильвия обязательно применила бы звучное слово «перманент»).

Кажется, Яутрита это и сама теперь понимает. Во всяком случае, она больше не строит из себя взрослую даму.

СЫН КАПИТАНА

Томинь — сын капитана дальнего плавания! Наш Томинь! Тот самый, который мечтал об океанских кораблях, который будто своими глазами видел берега теплых морей, где никогда не бывал, который придумывал всяческие истории про отвагу и находчивость моряков, — этот самый Томинь теперь плавает на настоящем корабле и снимается в фильме где-то на Черном море! И хоть все это только кино, но море-то настоящее, и моряки тоже!

В первом письме, которое мы получили, Томинь писал, что на их корабле сейчас два капитана. Один, который командует кораблем, настоящий. Другой — актер.