Вот мы влипли! (СИ)

- Да брось. И потом, брехня это все, что он тебе про глаза наплел. Все парни пялятся на губы и на сиськи!

- Эльза! Ну вот опять твои пацанские замашки!

- Ой, да ладно. Меня не переделать, Люси. Что поделать, если твоя подруга такая вот? – Риторический вопрос, заданный Эльзой, прекратил разговор на данную тему. Люси лишь тихонько вздохнула, и перевела тему.

- Ну вот, смотри, какая красавица смотрит на тебя в зеркале! – Гордо воскликнула Люси, поправляя прическу подруги. И правда, за три с половиной часа Люси успела превратить свою подругу из «железного гадкого утенка» в красавицу. Завитые алые волосы были уложены в красивый хвост на боку, что струился по груди и талии, доходя до тазовых костей. Волосы в хвост были затянуты специально не туго, чтобы создать впечатление воздушности и объема волос. Хвост падал на левое плечо, и левая сторона прически была увенчана цветком. Искусственная белая лилия. Это, на взгляд Люси, придало образу романтизма и нежности. А челка была уложена на левый глаз, что придавало образу Эльзы некой оригинальности, ведь она всегда носила челку на правом глазу.

Макияж был естественным. Губы, накрашенные алым блеском, выглядели эффектно на бледном лице, подчеркнутым легким бледно-розоватым румянцем. Глаза выделялись за счет объемной черной туши, которая к тому же увеличивала ресницы. Пастельного коричневого цвета легкие тени были нанесены и растушеваны на глаза. Их было практически невидно, всю основную работу выполняла тушь и подводка, что была нанесена не на веки, а на «ступеньку» отделяющую нижние ресницы от оболочки глазного яблока (нижнее веко).

Бордовое платье с вырезом, подчеркивающим грудь, очень шло Эльзе.

Сама Люси была одета в синее шифоновое платье, которое ей необычайно шло. Ее светлые волосы, закрывающие ключицы, нарастили в парикмахерской за день до выпускного. В результате процедуры, волосы доходили до середины спины. Теперь они были уложены в крупные, объемные кудри. Макияж был по тональности холодным. Помада пастельного розовово оттека хорошо смотрелась на бледном лице, выделяемом ели заметными румянами. Глаза были подведены черной жидкой подводкой и накрашены холодными сиреневыми тенями, что при растушевке, очень красиво смотрелись. Ресницы были удлинены черной тушью.

- Теперь главное сохранить эту красоту до завтрашнего утра и не проснуться с таким красивым лицом в салате.- Сухо прокомментировала Эльза.

- Да брось.

- Ой, Люси, мне что-то плохо…

- Еще бы, не надо было так напиваться. – Укоризненно проворчала блондинка, помогающая идти, а точнее кое-как переставлять ноги, своей подруге.

- Но мы же поступили в университет. Разве это не хорошо? – Заплетающемся языком, спросила Эльза.

- Эх, ты, алкоголик. Пошли уже, – бурчала Люси, продолжая тащить на себе Эльзу.

Две девушки, одетые в простую, ничем не приметную одежду, скрылись в повороте за углом дома, освещаемого ночным фонарем.

Воспоминания о школе, выпускном, институте, мгновенно сменяли друг друга, пока не перешли на ход событий, что произошел после перемещения в семнадцатый век. С того самого момента, как в воспоминаниях Эльзы они с Люси переместились во времени, картинки в ее сознании стали сменять друг друга со скоростью света. Голова закружилась от переизбытка информации, хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть огромного количество непонятных, сменяющих друг друга, кадров, каждый из которых показывал какой-то определенный момент ее жизни, и уши, чтобы не слышать множества голосов, которые буквально разрывали голову пополам.

Не выдержав такого потока информации, как визуальной, так и звуковой, Эльза просто закричала. Громко, что есть сил.

Осознав, что она кричит, девушка замолчала и прислушалась к своим ощущениям. Еще недавно она тонула, не могла пошевелиться, вдохнула в легкие воду, а теперь кричит. Вода больше не давит на нее, она, кажется, вообще не под водой.

Эльза попыталась осмотреться, но ничего не увидела. Было вновь темно. Вновь холодно. И вновь страшно.

- …ну Кана и предложила подмешать яд в вино Жерара, аргументируя это тем, что мы все равно сможем дать ему противоядие, если он поймет нас. Тогда мне показалось это гуманным. Но Кана не сказала, что собирается увеличить дозу яда и вовсе не давать Жерару противоядие. Возможно, это все неприязнь к французам… А Эльза, она… она выпила отравленное вино, а свое обычное подсунула Жерару. – Закончил повествование Макаров.

- Вот как. А Кана, как я заметила, с характером. Слишком уж она эгоцентрична. Если не преподать ей урок, она так и не изменится. – Сказала Полюшка и откинулась на спинку стула.

- Урок? – Не понял Макаров.

- Верно. Смерти Жерара она бы не страшилась. Как она сама говорит, одним больше – одним меньше. Но это не так. Она должна понять цену человеческой жизни. На Жераре бы не вышло. Но вот Эльза. Если она умрет, Кана в корне изменит свое мнение, будет винить себя, совесть проснется. Думать о других начнет.

- Полюшка, я не понимаю, о чем ты. Ты что, хочешь убить Эльзу?!