Вот мы влипли! (СИ)

— Люси, эту эпоху не изменить! Ты ничего не добьешься, люди все равно останутся суеверными. Ты ничего не сможешь с этим поделать, — Сказала Мира.

— Люси хоть использовала дипломатию, я же применила магию. Я до сих пор не уверенна, что никто не видел, как я материализовала мечи. — Подала голос Эльза, — это я во всем виновата. Если бы я удержала Люси… я ведь могла. И это я потащила Люси в ту деревню.

— Нет, Эльза, я начала.

— Довольно! Похвально, что пытаетесь защитить друг друга, но теперь нужно подумать, как быть дальше. Идеи есть? — Спросил Макаров.

— Ну, мы можем поговорить с этими стражниками, если они сунутся сюда, — Подал голос Гажил.

— Железка прав, мы их так отделаем, что они и не вспомнят о вас. — Поддержал друга Нацу.

— Вряд ли они сунутся обыскивать город. Деревня, что находится за городом, является префектурой другого города. У них нет никаких прав вмешиваться в дела нашего города и в дела тех, кто тут живет. Стража Магнолии поставит их на место, если возомнят себе невесть что. — Возразил Жерар.

— А что, если стража Магнолии наслушается от тех увальней, которых вы отделали, что они ведьмы и начнет уже лично их преследовать? — Спросила Биска, расчесывая волосы дочери.

— Возможно, — согласился Жерар, — но Эльза и Люси редко выходят на улицу, их здесь никто не знает, вряд ли страже удастся их найти. — Не нужно забывать, что стражники не очень-то любят работу. И даже если им поступит приказ вас найти, то, скорей всего, они пойдут в бордель, найдут там похожих на Люси и Эльзу девушек и избавятся от них.

— Но мы не можем позволить невинным людям умереть из-за нас. Точнее, вместо нас. Даже проституткам, — возразила Люси.

— Люси, может проститутки в ваше время действительно безобидные люди, но в наше… видела бы ты этих девиц, они убить могут, ограбить, и т. д. — Сказал Нацу.

— Проститутки это женщины, которым не повезло, — подала спокойный голос Эльза.

— Эльза, но вы же не можете пойти и сдаться страже. Не нужно геройствовать. — Ответил так же спокойно Жерар.

— Он прав, вы никуда не пойдете. Сами виноваты в том, что происходит. Забудьте о сегодняшнем дне. Если эти балбесы явятся сюда, будем думать, что делать, а сейчас марш за работу! Мира, проконтролируй! — Приказал Макаров. Эльза и Люси лишь кивнули и направились за Мирой.

Вскоре остальные тоже разошлись. В большом зале осталась лишь Биска, продолжающая расчесывать волосы дочери, Кинана, которая протирала стаканы за барной стройкой и Лисанна, которая возилась с какими-то бумагами за стойкой портье вместо сестры.

— Я — голос был неуверенным, — при…нимаю, — выговорила Кана, — твою… — голос дрожал от неуверенности, взгляд заволокло дымкой, казалось, Кана не понимала, что говорила, — сторону…

Губы Каны дрожали, выговаривая роковые слова. Ее голова была затуманена, Кана потерялась в собственных мыслях. Альберона не понимала, что с ней происходит. Ее губы шевелились сами по себе, произнося те слова, которые она, наверное, не была готова произнести. Ее волю подавляла какая темная энергия, которая заволокла ее сознание и ее тело. Кана не могла даже пошевелиться. Она чувствовала, что нужно остановиться, но не могла. Она все продолжала шептать те самые слова, которые не должна была произносить. А голос, что звучал в подсознании, все продолжал подначивать Кану.

«Давай же, Кана, в этом нет ничего сложного, тебе нужно лишь закончить фразу».

Губы Каны приоткрылись, чтобы закончить фразу, но она, собрав остатки силы воли, смогла остановить себя. Губы так и замерли приоткрытыми.

«Я принимаю твою сторону, Минерва. Осталось лишь произнести мое имя».

«Минерва».

«Скажи это, Кана, и покончим со всеми твоими предрассудками и проблемами».

— М… — Губы сомкнулись, произнося мягкий, согласный звук «м’» (‘ обозначает мягкость звука), но не разомкнулись, чтобы продолжить произносить гласный звук.

«Минерва».

— Кана! — Окликнул ее внезапно чей-то до боли знакомый голос, — Кана, что с тобой, приди в себя! — Приказал низкий мужской голос, а затем сильные мужские руки схватили ее за плечи и встряхнули.

«Проклятье, Кана, да произнеси ты уже эту чертову фразу до конца побыстрее!»

— Кана, приди в себя! — Настаивал голос.

«Минерва! Произноси мое имя немедленно!» Кана перестала слышать любые звуки, в том числе и чей-то голос, который она отголосками слышала в своем подсознании. Ее сознание полностью затуманилось, а волю сломила темная энергия. Теперь она точно произнесет имя, как приказывает женский голос в ее подсознании.

Кана уже было хотела произнести имя, как ей что-то помешала. Ее губы вдруг накрыли чьи-то другие шершавые губы, вовлекая в поцелуй. Поцелуй был настойчивым и, как бы это странно не звучало, отрезвляющим.

Женский голос, который вынуждал перейти на другую сторону в грядущей войне, затих. Кана вдруг перестала его слышать. Сознание прояснилось, она вновь могла управлять своим телом.