Вот пуля пролетела

Другие играли азартнее, и вскоре в банке было уже десять тысяч, даже больше.

— А я в выигрыше! — гордо сказал Пьер. — Начал со ста рублей, а теперь у меня триста!

— А я в проигрыше, — вздохнул Магель. — Три тысячи проиграл. Ладно, пустяки. Кто не рискует, тот не рискует.

— Остроумное замечание, — сказал Кугель.

— Однако ж не хочется кончать вечер на печальной ноте. Мустафа, принеси запасец.

— Но, господин, он потому и запасец, что на крайний случай.

— Поговори у меня! Неси!

Мустафа не торопился, и банк к его приходу вырос до пятнадцати тысяч.

Наконец, он пришел и принес небольшую, но и не маленькую шкатулку чёрного дерева.

Барон открыл её изящным ключиком.

— Это золотой ключик, или позолоченный? — спросил Пылкий Юноша.

— Позолоченный. Золото слишком мягкий материал для ключа.

— Учись, Пьер, как ведут себя благородные люди, — сказал Пожилой Помещик. — Ни тебе досады, ни страха. Это игра, приятное времяпрепровождение.

— Господа, я что‑то подустал. Играю ва‑банк, — и Магель отсчитал три пачки пятидесятирублевых ассигнаций, по пяти тысяч в пачке.

— Извольте, — Кугель прометал карты, и Магель опять проиграл.

— Мустафа, приготовь ещё кофию, — приказал барон. — Господа, на вас готовить?

Все отказались, предпочтя вино.

Пока турок готовил кофий, игра продолжалась, один лишь Магель с легкой досадой смотрел на стол, но сам не играл.

Мустафа, наконец, принес напиток.

— И сигару, — потребовал барон.

Турок достал золотой футляр, раскрыл, извлек сигару, кинжалом обрезал кончик и с поклоном подал господину.

Магель от свечи зажег её и закурил.

— Скажите, — опять обратился к барону Пьер, — этот футляр позолоченный, или просто золотой?

— Просто золотой, — ответил Магель. Кофий и сигара очевидно вернули ему благоприятное расположение духа.

— Сколько в банке сейчас? — спросил, наконец, Магель.

— Сорок девять тысяч.

Магель пересчитал свои деньги.

— Ровно пятьдесят тысяч, — сказал он, вскрыл одну пачку, отложил тысячу. — Это на обратный путь, нельзя же рисковать остаться без денег.

— Бери пример, Пьер, — опять сказал Кугель. — Вот они, главные качества игрока — благородство, хладнокровие и предусмотрительность.

— Играю ва‑банк, — заявил Магель.

Кугель невозмутимо начал метать. Валет направо, король налево.

Барон открыл карту.

— Я выиграл! — сказал он.

— Ваш валет убит, — ласково ответил Кугель.

— Это не валет. Это король, — ещё ласковее ответил Магель.

Все посмотрели на карту, лежавшую на столе. Король пик.

— Я всегда уважал царя Давида, — продолжил барон, и ловким движением передвинул выигрыш к себе.

— Но… Но как? — воскликнул Кугель.

— Что — как? Это всего лишь случай. Каприз игры. Собственно, я выиграл, я выиграл… тридцать одну тысячу, так. Остальные и так были мои. Что ж, господа, будем играть дальше? В банке девяносто восемь тысяч! Нет? Тогда я, пожалуй, попрощаюсь. Пойду спать. Смогу соснуть часиков пять. С проигрышем я бы, пожалуй, и не уснул от досады, а выигрыш приносит покой. Мустафа, убери деньги!

Турок ловко сложил купюры и спрятал их. Потом оглядел присутствующих и подкрутил ус.

— Всего хорошего, господа! Благодарю за прекрасный вечер! — Магель отдал общий поклон.

— Да, господин Пьер, позвольте вам подарить на память о нашей встрече! — и он протянул Пылкому Юноше золотой футляр от сигары.

Все смотрели, как за бароном и его слугой закрывается дверь. Смотрели и надеялись… на что тут надеяться!

— Как же так, Кугель? Как же так?

— Чем угодно могу поклясться — там должен быть валет. Мне ли не знать эти колоды!

— Но это король! Король пик!

— Позвольте, — Пылкий Юноша взял колоду барона, разложил карты. — Все точно, это король из колоды. Ты, дядюшка, промахнулся!

— И мы потеряли почти все наши деньги! — заключил Честный Полковник.

— Но… Может, есть какой‑то способ? — начал Кугель, а потом махнул рукой.

— Именно, Кугель, именно. Какой способ? Мы не со своим братом связались. Этот Мустафа, стоит Магелю только мигнуть, нас освежует, как зайцев. Да, жалко. Но нужно в ножки поклониться за науку.

— Как бы сейчас нам пригодились те пять рублей, — ехидно сказал Пылкий Юноша.

— Продадим твой подарок, — отпарировал Почтенный Полковник. — Как‑никак, золото.

— Ну, нет. Это — память, в утешение. Тут, кстати, что‑то написано. «Prestidigitatio et hipnosis» Должно быть, сорт сигары.

— Но как я мог, как я мог ошибиться, — продолжал шептать Кугель…

Глава 7 Индейское снадобье

Здесь, на почтовой станции только и понимаешь, как хорошо быть генералом. Лошадей проезжающим отпускают не по живой очереди, а по очереди чина. Генерал — пожалуйте‑с! Статский советник, в отсутствии генерала, тоже получит лошадей скоро. А вот надворному советнику — как повезёт. Советник же титулярный обречён слышать «нужно ждать». Если он слышит правильно, «нужно ж дать!», и даёт обыкновенную полтину, то лошади находятся быстро, а уж ежели целый рубль — то и сразу.

Беда только, что если ехать из Петербурга в самую Москву, эти полтины и рубли сложатся в изрядную сумму, а деньгами титулярные советники не богаты. Вот и ждут, ждут, ждут, мечтая, как однажды станут генералами, и ужо тогда…