…Вот, скажем (Сборник)

…Вот, скажем, менеджер П., подрастаючи, довольно часто разговаривала во сне – причем говорила какие-то совершенно крамольные для советского человека вещи. Один раз села в кроватке и пробормотала: «Вытребки… Вытребки… А, это по-английски Кремль так называется». Потом обратно заснула, что отдельно напугало ее честных советских родителей: мол, это еще не все, наше выступление не окончено, оставайтесь с нами. А семья только недавно переехала по работе в совсем маленький город, все люди на виду. Родители посоветовались с соседями и решили сводить ребенка к бабке. Привели, объяснили. Бабка такая, не забалуешь: глаз хищный, на голове платок, на шее какой-то пучок сорняков, все, как положено. Сразу спросила: «Что говорит?» Мама нашлась: «Придет серенький волчок, меня схватит за бочок». Бабка поставила будущего менеджера П. бочком к раскрытому окошку, покатала у нее по макушке сырок куриное яйцо, пошептала этому яйцу чего-то, а потом дала будущему менеджеру П. в руки и говорит: повернись налево и через левое плечо кидай. С «лево» и «право» у будущего менеджера П. были проблемы. И поэтому она отлично попала намоленным яйцом в портрет Андропова Ю. В. И тут родители сунули бабке в руки пятнадцать рублей и быстро девочку увели. А на следующий день отца будущего менеджера П. вызвали в партком предприятия. Тот думает: вот гады соседи, сами идти к бабке посоветовали и сами же в партком донесли на наше мракобесие, несовместимое с гордым званием советского человека. Приходит в партком, открывает дверь в кабинет – сидит эта самая бабка, вместо платочка на голове блошиный домик, вместо сорняков бусы, и вообще – клипсы, пиджак, вот это вот всё. И отчитывает отца за то, что в семье растет ребенок, склонный к антисоветскому хулиганству. Выносит предупреждение, обещает взять под личный контроль. И отец будущего менеджера П. выходит из парткома на совершенно ватных ногах. И только потом выясняется, что – а что? Да, Людмила Васильна у нас широкого профиля специалист, и гадает, и жениха может приворожить, и по работе очень помогает, если специальную свечку у нее купить и три раза вокруг рабочего стола обнести.

* * *

…Вот, скажем, окулист К., собравшись уезжать на ПМЖ, приходит по этому поводу советоваться в израильское консульство. Там ему рассказывают, в каком порядке какие бумаги оформлять, а также объясняют, в какие сроки что делается. В частности, обещают, что апостиль можно сделать за тридцать один день, справку о несудимости – еще за шесть дней, а что-то там в консульстве подписать – еще за три. Но это очень короткие сроки, то есть – если повезет. То есть – если апостиль уложится в тридцать один день, это даже стоит отпраздновать, говорит окулисту К. бойкая консульская дама. И несудимость за шесть дней стоит отпраздновать, а уж если у нас справятся за три дня… Словом, три праздника за сорок дней. И тут окулист К. понимает, что это же три дня, девять дней, сорок дней. Но только в обратном порядке. И понимает, что это как-то связано с направлением движения. И мысль эта, лично для него вполне жизнеутверждающая, очень его все-таки огорчает.

* * *

…Вот, скажем, на церемонию закладки некоторого энергетического комплекса приезжают важные люди из центра – скажем, один замминистра и один крупный собственник (и да, это два разных человека). А у энергетиков, как известно, есть традиция: при закладке бросать в еще не застывший цемент часы – «чтобы стояло на века». Ну, в этой связи существует много шуток: обычно или пари держат, кто расстанется с часами, или в складчину покупают будильник, или со стола у начальника воруют, потом веселятся. А тут, значит, позвали важных людей, и кто-то им про это рассказал – про обычай часы бросать в цемент. И показали часы – специально купили какие-то приличные, настольные, в металлическом корпусе. И вот идет церемония, наступает положенный момент, льют цемент, старший подрядчик кидает часы, все аплодируют. И тут замминистра хорошо подготовленным жестом снимает явно заранее расстегнутый роскошный хронограф – и шмяк в цемент. И смотрит на собственника. Тут собственник спокойно снимает с руки не менее роскошный хронограф – и в цемент. Все стоят, никто не дышит. Старший подрядчик открывает рот, надеясь перевести все к хлебу-соли, и тут замминистра достает из кармана золотую ручку – и в цемент. И смотрит на собственника. Тогда собственник вынимает из заднего кармана пачку нала на золотом зажиме. Все: «А-а-а…» Но нет, он только зажим с пачки снимает – и зажим, значит, шмяк в цемент. И смотрит на замминистра. И тут замминистра оборачивается к своему референту и говорит: «Петя, давай». И вдруг какая-то девушка из свиты начинает кричать: «Нет! Нет! Петя! Нет!» И все уже готовы кричать: «Нет, нет, Петя! Нет! Не прыгай в цемент!» И Петя белеет и трясется. А замминистра смотрит на него ледяными глазами. А Петя стоит. И тут замминистра говорит: «Б****, Петя, да кидай давай часы, я тебе этого говна три пары куплю!» Ну дальше уже хлеб-соль, конечно.

* * *