…Вот, скажем (Сборник)

…Вот, скажем, мальчик Ф., сын либеральных журналистов, узнает в садике от девочки Д., что его родителей скоро арестуют и посадят в тюрьму, потому что они против России. Мальчик Ф. наливается ужасом, а потом выпаливает: «Я тогда тоже против России!» Дальше начинается толкание друг друга попой в снег, отрывание помпонов у шапок, вопли воспитателей и т. д. И вечером мальчик Ф. с болью рассказывает про инцидент родителям. Родители неимоверно тронуты и вообще, но очень, конечно, за мальчика беспокоятся. И спрашивают (кстати): «Заинька, а что значит „против России“?» И выясняется, что соседи из дома через дорогу повывешивали на балконах, как это нынче водится, российские флаги. И теперь мальчик Ф. и его родители живут против России.

* * *

…Вот, скажем, у инженеров Р. и Ф. заболела собака, очень милая дворняжка Соня, бурная и мохнатая. Ну, что-то съела, потом по молодости долго скакала, потом начался перитонит. Ветеринарная «скорая» забрала дворняжку Соню вместе с инженерами Р. и Ф. в ветеринарную больницу, Соню там зарегистрировали, помыли, основательно побрили ей пузико, сделали крошечный надрез, все плохое вытащили, дворняжку Соню зашили и всех отпустили домой. А у инженеров Р. и Ф. был в отношениях сложный период, они почти не разговаривали. А тут Соня лежит на кровати, бедная и измученная, и инженер Ф. гладит ей такое невыносимо нежное, теплое и розовое бритое пузико и говорит: «Иди, потрогай, какое прекрасное пузико». Инженер Р. приходит, трогает пузико (а пузико – нереальное мимими, конечно), соглашается. И они начинают говорить о том, кто завтра посидит с бедной дворняжкой Соней, а потом о своей работе, а потом еще о всяком – и вот за шесть часов разговора и поглаживания Сониного пузика инженеры Р. и Ф. успевают и выговориться, и поплакать, и объясниться, и поцеловаться, и встать с Сониного скорбного одра очищенными. И у них начинается довольно новая жизнь, то есть старая, как раньше, после знакомства, – близкая и нежная. И длится такая жизнь месяца четыре, а потом проблемы начинают накапливаться, дальше – претензии, замыкание в себе, «я не могу тебя видеть», вот это вот все. И инженер Ф. уже спит в кухне на раскладушке, и надо что-то решать. И тут инженер Р. встречает ее дома после работы и говорит: иди сюда скорее. И она идет и видит, что на кровати в спальне лежит совершенно обалдевшая дворняжка Соня с основательно выбритым пузом. Хлопает глазами и как-то отказывается понимать вот это вот все. И инженер Ф. в ужасе спрашивает: что, опять перитонит? А инженер Р. говорит: перестань, мы же взрослые люди, мы все понимаем. Иди, ложись, будем разговаривать, а то я зря, что ли, Соню брил.

* * *

…Вот, скажем, классицист Ш. рассказывает студентам, что при разговоре о культуре Римской империи следует помнить, насколько невелика была прослойка подлинно образованного населения. И что вся интеллектуальная элита времен Цезаря могла бы поместиться в два-три автозака.

* * *