Вот так история, или Драконьи порядки

Впрочем, дракон этого не замечал. Он тоже прожигал взглядом тех четверых сквозь замысловатую резьбу ширмы, отделяющей их столик от основного зала. Причем начал следить за молодыми людьми много раньше принца. Потому что… а вот теперь уже точно знал, что его зверь чувствовал Матильду Ренезас даже на значительном расстоянии. Астор спокойно допивал кофе, когда в груди зашевелились уже ставшие знакомыми ощущения. Сердце принялось стучать набатом, кровь так и хлынула к голове, а судороги за ребрами означали пробуждение внутри зверя. Эрл Хогон огляделся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Все тот же зал, с десяток посетителей, снующие между ними официанты. И много позже над входной дверью ресторана тонко звякнул колокольчик, и оттуда раздался мелодичный голосок девушки.

Да Астор и не слышал-то ее ранее толком, а в тот момент совсем видеть не мог, но он точно знал, что это ОНА. Его заноза. И если бы только так! Но нет, дело обстояло много хуже. Теперь в этом не было сомнения. Это надо было так попасть! Астор эр Хогон, высший дракон из рода Платиновых и теперь, получалось, не очень-то принадлежал себе. Ему ли было не знать о зависимости самца дракона от своей пары? И вот же, на заключительной третьей лекции в академии точно собирался со снисходительной улыбкой поведать местным адептам легенду об истинных парах среди драконов. А что получалось теперь? Сам угодил в одну из тех сказочных россказней! Да эта девушка, мелкое недоразумение, могла теперь из него веревки вить. Как, впрочем, и принц, если уверится, что дракон влип в жесточайшую зависимость. Это что же получалось? Его личная судьба, судьба невесты и любовницы, рода и гнезда, да и длительные переговоры с имперскими, что вела их делегация с ним во главе, находились вон в тех хрупких ручках? Которые… оглаживали в тот момент плечо какого-то смуглого здоровяка… Оторвать бы ему голову!

Немалых усилий стоило Астору видимое спокойствие. А руки ему пришлось опустить под стол, чтобы Марк не увидел, как вмиг отросшие когти впились в ладони. И хорошо, что друг не отрывал взгляда от прорезей в ширме, иначе приметил бы, каким пламенем зажглись его глаза. Дракон-прародитель, помоги! Дай сил сдержаться. Позволь сохранить привязанность в тайне. А может, имелось спасение от влияния на мужской разум парности? Что, если оно было в расстоянии? Улететь отсюда подальше и… Но уже сам знал, что надежда на освобождение вот-вот должна была растаять. Скорее он схватит ту пигалицу в лапы и унесет далеко-далеко, за тысячи километров отсюда. Кстати! На каком острове он ее поселит? А где совершит брачный обряд? О, да, обязателен водоем. На его родном Хонти было много подходящих для этого озер. Знал он одно очень красивое и даже с небольшим водопадом, как раз подходящее место, где сделает Матильду своей женщиной. Но в ход мыслей, такое непредвиденное раньше их течение, вторглись слова Марка Эвиланда.

– Глазам своим не верю! Похоже, у них там уже все сладилось? Рыженькая отдает предпочтение блондину, а блондинка… Нет, ты видишь, какая идиллия царит между ними?! И что там ректор говорила? Отличники учебы? Почти что дети? А такие жаркие взгляды бросают на девиц несмышленые юнцы? Нет, Астор, с этим надо что-то делать. Ты как хочешь, а я пошел, – он бросил на стол вконец измятую салфетку и встал из-за стола.

Дракон остался сидеть. Во-первых, не мог в таком состоянии показаться на людях. Проступившая чешуя на висках и скулах, горящие глаза, отросшие когти, пусть и самое начало превращения в зверя, но и оно наделало бы паники. Во-вторых, не считал нужным вмешиваться в человеческие разборки. Это была их страна, не его территория. В-третьих, не пристало ему, пусть и в человеческом обличье, но все же зрелому мужчине и к тому же военному, имеющему генеральский чин, связываться с двумя пацанами. Не к лицу и нечестно это было с его стороны. А еще существовало и в-четвертых, но оно касалось только его и девушки. И для нее со всех сторон было бы лучше, чтобы Астор остался бездействовать.

А Марк повел себя решительно. Один миг, и он уже стоял напротив той компании. В образе госслужащего, хотя входил в это заведение и обедал за, почти что, соседним столом, имея гораздо более привлекательную мужскую внешность, хоть и не свою настоящую. Он как тень карающего меча, возник рядом с молодыми людьми, в своих-то темных одеждах. Навис, покрутил крючковатым носом, словно учуял им неприятность, а потом приступил к обличению недостойного поведения молодежи.