Вот так опоздал! (СИ)

- Ничего, полежишь тут ночку, одумаешься. Не лупи её, Серый, а то ещё при нас опростается. Это и нам вонюче, и ей облегчение слишком быстрое. Пускай изнеможет в борьбе с собой. Девчата, а вы чего ждёте? Надевайте, что сняли. Кто у нас возвращает ключ?

А могло быть и так.

- Проиграла? Снимай трусы!

- Девочки, может, махнёмся, а? Трусы оставляете, но связываете меня по рукам и ногам.

- Как, девки? Это же так прикольно - пролежать тут ночь связанной... Я бы согласилась.

- Нет, ещё давайте кляп всадим. Трусы - это последний рубеж, это дорогого стоит, тем более, при такой груди. Открой рот!

- Погодите, я...

- Вставляй, Серый! Нечего рассусоливать. Вот так, соси теперь. Нет, торг кончился, никаких "погодите".

- М-м-м, у-у-у...

Как же она теперь попросится пи-пи? Эх, сглупила. Потянулась рукой ко рту, а руку перехватили и вяжут. Ножкой взбрыкнула - не помогло. Они считают, что я сопротивляюсь связыванию, а мне всего-то нужно, чтоб договориться о туалете. Не протерплю ведь всю ночь, ужас! И сменки нет.

Вот ещё вариант.

- Девочки, я боюсь играть на лифчик. До этого как на пляже было, будто в бикини мы сидим в тенёчке и в карты играем. А теперь боюсь.

- Договаривались же догола!

- Ну да... но теперь страшновато. Может, как-то переиначим, а?

- Ребята, вы трезвые, сообразите, как переиначить.

- Хм... Сколько в той банке "ягуара"? Половинка, ага. Вот пусть её допьёт, и если проиграет, то лифчик оставляем и играем на трусы. Снова продует - лифчик сымай, а трусы, ладно уж, оставим.

- Но здесь много! Крепкий он, "Ягуар".

- А трусы проигранные оставить - не много? Ну, не хочешь, как хочешь.

- Ладно, давайте. Буль-буль-буль... Э-э, э-э...

- Да ты не рвись, а допивай, допивай.

- Я не нарочно. Буль-буль... Ой, девочки, плохо мне что-то.

- Дайте ей запить. Посиди, оклемайся, мы обождём.

- Ой, нет, давайте играть, а то меня с ног валит. Голова кружится что-то. Это вот какая карта?

И ещё я представил, как она, уже лёжа связанной и закляпленной, терпела. Чувствует, что вот-вот забудется тяжёлым сном, и сопротивляется, по врождённой девичьей чистоплотности. Сжимает кулачки, напрягается всем телом. Ужасается, когда кажется, что всё, радовалась, воспряла духом, когда находились силы ещё терпеть. И снова отчаивалась. "Ягуар" - он жгучий, пойло то ещё. От просто чая так пузырь не схватит.

Но, может, она уснула легко, а обмочилась уже во сне, не чуя себя? Но тогда бы выспалась уже. Значит, или опилась "ягуаром", или терпела чуть не полночи, истратила последние силы и, сдавшись и излившись, успокоилась. Заснула, вспоминая свои младенческие годы и мокрые пелёнки.

А может, и после непоправимого ещё треть ночи переживала, девушка же. Ругала себя, что напросилась на связывание. "Ягуар" "ягуаром", раздеваться помогает, усиливает надежды на выигрыш, а вот когда проигрыш очевиден, даже этот спиртной напиток с сомнительными добавками успокоения не даёт полного.

Замечтавшись, завоображавшись, я пропустил момент, когда девушка открыла глаза. Вдруг смотрю - моргает на меня. Сонное одурение сменяется удивлением, изумлением. Сейчас голова начнёт двигаться, она всё увидит... Правильно я всё-таки кляп оставил на потом.

И ещё, по глазам я вспомнил - это та самая девушка с пышным "бюстом".

Обеими руками пригвождаю её плечи к полу, прижимаю губы к уху и шепчу:

- Родная, умоляю, не бойся и не кричи, там лекция. Кляп сейчас выну, только молчи, тихо, себе не вреди. Паниковать не надо, что-нибудь придумаем, только не испорть всё дело. Лады? Поверни голову, расстегну пряжку.

На затылке была не пряжка, а узел, всё-таки не такие это профи, чтобы кляп бондажный использовать. Да и то, что выслюнилось изо рта, оказалось резиновой медицинской грушей, заполненной пенопластовой крошкой. Она вся утонула во рту, язык-то во сне расслабился. А когда хозяйка начала приводить себя в состояние бодрствования, язык принапрягся и начал выталкивать грушу из ротика.

Интересно, они вымочили её заранее? Резина же горькая. Если нет, то эта горечь тоже мешала заснуть, а сам сон делала горьким.

Я еле успел вынуть кляп... да нет, только развязал, как Ливана (так я её окрестил, для себя - временно, для читателей - навсегда) издала горловое "ах!" и быстро села, подтянула ноги и обхватила коленки руками. Жест стыдливости. Дурочка, всё равно ведь от меня зависишь на все сто. Да и видел я тебя всю, "спящую красавицу", чего уж теперь-то?

После драки кулаками не машут, а после стриптиза - руками не прикрываются.

Но лучше быть такой дурочкой, чем такой умницей, которая мне улыбнётся призывно, сядет, не таясь, а то и полезет обниматься.

- Разожми зубки, открой ротик.

Я осторожно выпростал кляпик. Не присох ли к нему язычок? Во всяком случае, трудновато он вышел.

- Не стыдись, твоей вины нет, ничего не говори пока. Разомни пока губки, подвигай язычком. Слышишь - там ещё лекция. Я найду способ тебя выручить. Ты в "женскую рулетку" играла, да?

Кивок и даже подобие улыбки. Но ручки ещё напрягаются, поджимая ножки к телу, заслоняя грудку. А волосы, вижу, пыльные и местами извозились в грязи.