Вот так поворот…

Наступил вечер, и товарищ Норичев пожаловал в казарму. Аккуратно прикрыл дверь, снял гимнастёрку, аккуратно положил на кровать, где тихо старался не дышать, молодой и покорный судьбе дух. Потом подошёл к кровати, где громко храпел пожилой и мудрый дедушка двадцати годов от роду. Склонился над ним, кулак занёс и стал бить. Раз ударил, второй, третий…, люди начали просыпаться, дедушки узрели своего собрата, который брыкался и выплёвывал зубы, но вырваться из лап озверевшего офицера никак не мог. Они кинулись на выручку. И полетели тела по казарме…, говорливый солдат, сейчас вспоминал и чувствовал, как по спине бежит струйка ледяного пота. Он как раз из дедушек был, присутствовал, но не участвовал – постеснялся, а что б никто не видел, что стесняется он, хорошенько спрятался в кровати ближайшего духа, коему пообещал седло проломить неприличным местом, ежели тот хоть раз пикнет. Дух был понятливый и замер как мёртвый, спокойно приняв неизбежные полчаса сна в обнимку с мудрым дедушкой.

А по казарме метался обезумевший монстр весь в крови, с перекошенной мордой, мускулистый как штангист и в шрамах как жертва в дупель пьяного хирурга, методом тыка, пытавшегося обнаружить где у пациента находится аппендицит. Дедушек он избивал в мясо и под конец духи не выдержали – с единым воем ужаса, ринулись в дальний угол казармы, проломили деревянную стену и высыпали на плац. А Норичев продолжал избиение даже после того, как попытки ответить ему, сошли на нет. Прибыл взвод дедушек из соседнего барака, офицера попытались усмирить, используя табуретки и черенки от лопат, но результат оказался неожиданный – соседи выхватили так, что на утро всем составом прописались в больнице, аж до самого дембеля. Только прибытие Рябовских мясников остановило кошмарное избиение – эти там тоже все с гусями и мяса на них не меньше, впрочем, как и шрамов. Солдат старослужащий, думал, что страшнее этой бойни уже ничего не будет, но когда мясники скрутили офицера и потащили прочь – он рвался и выл и рычал и ревел, да так, что, казалось, Стена не выдержала, и на Кордон хлынули полчища мутантов.

Дух тогда постель намочил. И хотя он потом пытался оправдаться, мол, не я это, а дедушка, который был рядом со мной, ему никто, конечно, не поверил, но в бубен прописали – а как без этого? Без этого духи борзые становятся, тут без лечебно-профилактических мероприятий никак вообще…

Солдат грустно вздохнул, сосед на него шикнул – громко сильно. Этот псих Норичев ещё не ушёл, хрен его знает, опять замкнёт, а тут двери узкие, куда щемиться непонятно.

И как его не списали в утиль, после того что он там устроил? Двое инвалидами на дембель поехали…, подвязки видать хорошие. А может правду говорят, вырастили его тут в пробирке и служить поставили, мутант ебучий…

Солдат в ужасе втянул голову в плечи – кажется, вслух сказал. Оглянулся украдкой, да нет, вроде пронесло, показалось просто…, вон он, сидит падла. Ест. Медленно так, как будто издевается, а харя – такое в темноте увидишь и всё, сердцу крышка. Говорят, он раньше на харю нормальный был, а в прошлом году попёрся с рябовскими в Зону…, и чего попёрся? Псих блин…, там его и покромсал кто-то…, вот чего не уходит? Не нажрётся никак. За стол его никто не садится – страшно блин, так сядешь, ему не понравится и что делать? Убежать не успеешь, вон бык какой, килограмм сто двадцать сплошных мышц, и ещё десять, уже чистейшей шизофрении…

Солдат моргнул – кажется, в глаза что-то попало, Норичев как-то исказился, как будто тут вода льётся на пол…, солдат глянул вниз. Прямо из воздуха, на пол течёт струя желтоватой, вонючей жидкости. Пару секунд он, не мигая, смотрел на это всё. Потом из воздуха возникла фиговина, похожая на колбаску. Плюхнулась на пол. Спустя мгновение, потекло уже жидкое и явно органическое – видели такое, оно там уже под самую дырку, давно бы уже пора туалет выкопать новый, да всё никак не соберутся духов запрячь. Они ж за водкой бегают, а ещё и туалет копать, загоняют ведь совсем, падёж духов начнётся, а тут этот Норичев, псих чёртов…

Солдаты начали оборачиваться. Норичев поднял взгляд. Всё замерло.

Только из воздуха, на пол столовой, течёт что-то жёлтенькое и коричневенькое ещё течёт, а то и падают шматки всякие, нехорошего характера и с очень плохим запахом.

А говорили – проверили всё, аномалия, мол, пропала, всё чисто, идите все нафиг…

-Какого хуя??? – Выдохнул Норичев, круглыми глазами глядя, как, с короткими перерывами, на пол солдатской столовой, массы падают, характера немножко фекального…

Где-то в Зоне.

Свет включили как-то неожиданно.

Велес моргнул, понял, что не видно нихрена – носом в травку, где ж тут чего увидишь?

Но переворачиваться всё равно не стал. Так как вокруг пахло и шуршало. А посему, он даже не позволил себе застонать от боли, только потянулся к Сети и взял совсем чуть-чуть, только что бы унять боль и ускорить восстановление повреждённого органа.

-Готов? – Сказал кто-то.

-Куда он нахуй денется. Я не промахиваюсь. – Ответил другой голос.