Вот такая история

Поздно вечером, перед тем как дверь в корпус на засов запирают, сосед вернулся. Не скажу, что на бровях, но изрядно подшофе точно. Нашёл он кого для компании или в одну харю пельмени водкой заливал, про то не ведаю. Только вечер тот запомню на всю жизнь. Хотя поначалу ничего такого вроде и не наклёвывалось. Я лежал на своей кровати, смотрел телевизор. Он на своей сидел и пялился на меня нетрезвым взглядом. Ну и амбре по комнате в память его недавних возлияний распространялось знатное. Понимал ли я, что одними гляделками дело не кончится? Догадывался. А что мог сделать? Только ждать. Ну и дождался. Взял сосед пульт от телевизора, да и послал аппарату команду «отбой». Любоваться на потухший экран смысла не было, я и перевёл взгляд на соседа.

— Вот ты меня осуждаешь, — приоткрыл шлюзы пьяного красноречия сосед. — Не надо! Вижу, что осуждаешь.

Я, признаться, как не реагировал на его слова, так и продолжал не реагировать. Но ему было всё равно.

— А у меня, чтоб ты знал, два месяца назад, сын под Киевом погиб!

Обдало меня от этих слов, старик, холодом. Лежу, не знаю, что делать. Может сказать что-то надо? Но слова, как назло, от того холода будто смёрзлись и комок из них в горле застрял. Но соседу всё уже было до лампочки. Шлюзы открылись окончательно, и слова текли теперь порой бессвязным, но непрерывным потоком.

Дорогой читатель! Рассказ пьяного человека, даже в Петином пересказе, оказался местами, мягко сказать, неудобоваримым. Потому прочти его уже в моём изложении.

***

Когда ты молод. Когда за плечами осталось только что оконченное Новосибирское высшее военно-политическое общевойсковое училище имени 60-летия Великого Октября, а на плечах новенькие офицерские погоны с двумя маленькими звёздочками по краям узкого просвета. Когда красный диплом даёт право выбора места будущей службы. Тогда кажется: протяни руку и бери самое лучшее, ты это заслужил! Но взгляд седовласого полковника по-отечески строг, будто сама Родина-мать обращается через него с предложением послужить ей там, где теперь это особенно нужно. И ты, гордо вскинув голову, говоришь «согласен»!

Жалел ли Валентин об этом своём «согласен» спустя годы, когда оказался в одном номере с моим приятелем Петей, поправляя здоровье после перенесённого инфаркта? Кто знает? В своей пьяной исповеди он не обмолвился об этом ни слова.