Вован и Лексус. По ком звонит телефон

«Губарев»: А вы мое последнее интервью читали?

ИВК: Да, я все читаю.

Яценюк, летающий на показательном рейсе от Коломойского, выглядел так же жалко, как юный отличившийся комсомолец, который позировал бы на видеокамеру или фотоаппарат. Он пытался показать свою близость с народом. Это выглядело, мягко говоря, отталкивающе, особенно на фоне активной стадии войны и обстрелов мирных жителей. Я, честно говоря, с трудом сдерживался. Коломойский, читающий самые острые интервью, был для меня врагом народа, ибо он не чувствовал, как тяжело приходилось людям на фронте. Пришлось снова выпить.

«Губарев»: Игорь Валерьевич, выпить бы с тобой. Да в других ситуациях.

ИВК: Да еще выпьем. Но если не будет мира, ни… не будет. Приеду я к тебе в Донецк.

«Губарев»: Приезжай. Я своим скажу, чтобы тебя не трогали. (Самонадеянно, но я бы вправду упрашивал власти республики обеспечить ему безопасность.)

ИВК: Я ничего не боюсь.

«Губарев»: Я знаю, что ты ничего не боишься. Но я скажу, чтобы тебя не трогали. Народный губернатор сказал.

ИВК: Да. Это важно. А я — народный губернатор Днепропетровска?

«Губарев»: Говорят, в Израиле спрятался.

ИВК: Да я там больше года не был. И охраны у меня нет. 20–30 человек, как у Рината Леонидовича. Я ни у кого бабки не воровал и не грабил страну.

Не подумайте, что я защищаю Игоря Валерьевича, я с ним заочно всегда был врагом, однако человеческое есть в каждом из нас. Оно было и в тех людях, которые объявляли мировые войны и сбрасывали «мирные» бомбы на мирные города, несмотря на то зло, которое они делали. Однако не все могли это признать открыто.

ИВК: Смотри, если бы мы были сегодня не в Украине, а вчера в фашистской Германии, меня бы расстреляли за пять минут.

«Губарев»: И меня тоже.

ИВК: Тебя, …, за то, что ты потворствуешь миролюбию. А меня, …, за то, что я предаю Украину.

С этим утверждением я был полностью согласен. Мне до сих пор непонятно, как такие выходки могли простить Бене украинские элиты. Впрочем, я понимал, что никто не посмел бы в лицо сказать ему, что он не прав. Мы договорились, что на следующий день созвонимся и продолжим нашу беседу. Проснувшись с утра, я внимательно пересмотрел видеозапись нашего разговора и, конечно же, был в шоке. Такого не было еще никогда! Я видел самые различные интервью, но вот эта запись… Это был уже какой-то новый жанр, когда жертва пранка раскрывается на все сто процентов, выпивает с пранкером, со своим новым и малознакомым собеседником и выдает секретные сведения. А ведь многие СМИ пытались снять интервью с Коломойским, «расчехлить» его сущность, но он не шел на контакт ни с кем. И тут на тебе!

На следующий день мы с моим другом Артемом, который любезно согласился исполнить роль моего адъютанта, решили продолжить нашу игру. И созвонились с Коломойским по скайпу днем. Коломойский выглядел изрядно уставшим. Я спросил, как его самочувствие, он сказал, что не очень хорошо, потому что вчера он изрядно выпил, но так или иначе готов выпить еще. Пьянка продолжилась. Мне было очень интересно узнать его точку зрения на события в Одессе (когда там людей сожгли заживо) — многие до сих пор считают Коломойского организатором этой трагедии.

Его ответ меня шокировал. Он обвинил во всем уборщицу одесского Дома профсоюзов, которая якобы забыла убрать поролон, в который попал огонь. Он сказал, что это «какая-то баба Маша». Абсолютно абсурдное объяснение.