Вовка – брат волшебника

— Теперь всё, — сказал Кирилл, — больше мы никогда не увидимся. Прощай, и помни меня, и я всегда буду помнить о тебе…

…Вовка проснулся. В окно уже светило Солнце. С кухни доносился звон посуды. Мама собиралась готовить завтрак. Отец уходил на работу рано, а иногда не появлялся дома по нескольку дней — шло расследование очень трудного дела.

«Чёрт возьми! Приснится же такой ужас! — подумал Вовка. — Откуда только всё это берётся в голове: интернат, падение с крыши, смерть родителей, хранитель, Гоблин, Кирилл?»

При мысли о Кирилле у него что-то защемило на душе, стало вдруг тяжко и тоскливо. «Как жаль, что всё это только приснилось, что никакого Кирилла на самом деле нет…»

Вовка потянулся и встал. Что это?! У него в руке, как продолжение сна, был зажат сложенный вчетверо лист бумаги. Он развернул листок — на нём была нарисована его мама, а внизу написано:

«Вова, я не мог тебе сказать это у нас, в нашем Мире. Теперь можно. Это портрет твоей и моей мамы. Знай, что я твой старший брат. Теперь ты поймёшь, почему нельзя было, чтобы ребята узнали твою фамилию, а ты мою. Ты никогда не видел меня при жизни, потому, что я умер, когда ты ещё не родился. Но я всё равно люблю тебя. Я всегда буду твоим ангелом-хранителем. Я буду помогать тебе, когда тебе будет трудно. Ты никогда больше не увидишь меня, но будешь чувствовать, что я рядом. Прощай. Кирилл».

— Так это правда! Это не сон! Это всё было на самом деле! — кричал Вовка. — Кирилл! Я не хочу так! Я хочу, чтобы ты был с нами!

Мама вбежала в комнату и застала сына в слезах.

— Вова, что случилось?! — спросила она.

— Я хочу, чтобы Кирилл был с нами! Ведь это же несправедливо, что он умер в пять месяцев. Так же нельзя! Это же неправильно!

— Вовочка, ты откуда знаешь про Кирюшу? Кто тебе рассказал? Папа?

— Никакой не папа, мне Кирилл сам рассказал.

— Как это?! Что ты такое говоришь?

— Правду!

— Вова, успокойся. Что теперь поделаешь… Понимаешь, всякое бывает в жизни. Я сама хотела рассказать тебе о братике, но раз ты уже как-то узнал об этом… Видишь ли, не всегда в жизни всё благополучно. Случаются и трагедии. Вот и Кирюша… заболел. Обычная простуда. Кто бы мог подумать, что всё так кончится… и от простуды иногда умирают.

— Нет! Он не умер! Я заставлю этого Хранителя вернуть брата! Пусть даже мне придётся сражаться с ним!

Вовка и сам не понял, как ему это удалось. Видно всё дело в отчаянии. Он САМ смог совершить ЧУДО. Он усилием воли перенёсся в тот странный Мир, в котором живёт его брат, где живёт Главный Хранитель…

…Вовка возник перед Хранителем неожиданно. Хранитель был один.

— Владимир?! Ты как здесь оказался? — спросил он с нескрываемым удивлением.

— Я пришёл за братом! Отдай мне его! Если не отдашь, то я вызываю тебя на битву!

Старик долго молчал, а потом сказал:

— Видишь ли, Вова, дело вовсе не в том, хочу я или нет отпустить Кирилла. Я ведь его не держу силой. Разве он раб? Просто Законы Мироздания таковы, что не позволяют ему вернуться.

— Я против таких Законов! Я изменю их!

— Эти законы изменить нельзя. Ты не думай, что я не хочу его отпустить, нет. У меня много учеников. Правда, Кирилл особенный — у него великий дар. Но я всё равно не могу удерживать его силой — не имею права. Просто так устроен Мир… хотя… кажется, я понял… точно, я понял, как ты попал сюда. В тебе великая сила, сила любви, сила добра. Может быть, я и смогу помочь тебе… и Кириллу. Я попробую… Ну, ладно, отправляйся домой, всё будет хорошо. Я надеюсь, что у меня получится… у нас с тобой получится…

…— Ты чего орёшь, как сумасшедший? — спросила мама. — Куда твой Кирилл денется? Придёт сейчас из магазина, и хоть весь день с ним шляйтесь. Лучше бы сам в магазин сходил, вместо того, чтобы дрыхнуть до десяти часов. И что вам дома не сидится?

«Действительно, ерунда какая-то, — подумал Вовка. — Видно только теперь проснулся по-настоящему. Мало того, что какой-то интернат приснился, так ещё и привиделось, что брат умер».

В коридоре послышался звук отпираемой двери и шаги. Это вернулся со службы отец, а за ним и Кирилл с хозяйственной сумкой.

— Мам, можно мы с Вовкой пойдём, погуляем? — спросил Кирилл.

— Вы хоть поешьте сначала, опять ведь на целый день умотаете.

— Ладно, поедим, — ответил Кирилл.

— Вот ведь как. Можно подумать, что ты мне одолжение делаешь. Сегодня твоя любимая рисовая каша с сардельками.

Кирилл любил рисовую кашу с сардельками больше всего на свете. Сколько Вовка его помнил, он никогда не отказывал себе в удовольствии съесть две или три порции.

Но было странно: Вовку не покидало ощущение того, что он прожил как бы две параллельных жизни. Он помнил, что брат всегда был с ними и, в тоже время, как будто не было никакого брата. Хотя это, наверное, неприятный осадок от кошмарного сна. Он понимал, что всё это лишь сон. Но всё равно, оставалось на душе что-то неприятное.

Позавтракав, ребята побежали во двор. В коридоре Вовка увидел сложенный вчетверо листок бумаги — ну прямо, как во сне. Он хотел поднять его, но Кирилл его опередил. Он схватил бумажку, скомкал её и… она исчезла.