Вовка - сын командира, или необыкновенные приключения в тылу врага

— Батька рассказывал, что на Заячьем хвосте в гражданскую войну жили партизаны, — закончила рассказ Валентина. — Они полк белых разбили в этих местах.

— А теперь мы туда пленного полковника приведем, — сказал Санька. — Оттуда не убежит.

— А может, он вовсе и не полковник, а взаправдашний генерал, — сказал Михась. — Вишь, какие у него погоны витые и кресты на груди.

— Фи, кресты. Да еще черные. — Валентина скривила презрительно губы. — Ни за что бы не надела такие.

— Это их боевые ордена, — пояснил Вовка. — Видно, наших много побил, раз столько наград имеет.

— Дал бы я ему еще один крест, только березовый, — пробурчал Санька, по–прежнему не одобрявший пленение фашиста. — Намучаемся мы с ним еще.

— Ха! Сказанул! — ответил Михась. — Вишь, какой он смирный. Хотя и генерал, а тоже понимает, что жизнь на волоске висит. Мы его в штаб Красной Армии приведем, нам за него награду выдадут и в «Пионерской правде» карточки наши пропечатают, напишут: «Пионеры взяли в плен главного фашистского генерала». Вот как будет!

Фашист не сопротивлялся, покорно выполнял волю своих победителей. И Вовку это настораживало. Глаза у него маленькие, хитрые, как у лисы. По всему видать, много знает, такой мигом может обдурить. Прав Санька, нечего с ним валандаться. Однако и Михась дело говорит. Вот папка обрадуется, когда узнает, что его сын генерала взял в плен! А ребята из школы? Все эти мысли пронеслись в Вовкиной голове в какое–то мгновение, пока он наблюдал за пленным.

— Санек, если убьем его, то кто нам поверит, что мы генерала в плен брали? Чем докажем? — сказал Вовка.

Довод был убедительный, и Санька лишь пожал плечами, как бы говоря: делай что знаешь, ты командир.

Вид у генерала был далеко не грозный, а скорее смешной: седой, в мундире, при орденах, со связанными руками, спутанными ногами. Шел он медленно, даже, казалось, нарочно медленно, часто спотыкался, падал. Виновато улыбаясь тонкими губами, он щурил глаза и приговаривал:

— Киндер, гут, гут! Очень карош!

Поднимался он, как Вовке казалось, нехотя, кряхтел, тяжело дышал, хотя не чувствовалось, что он устал. И Вовка грозно покрикивал на пленного:

— А ну вставай! Не придуривайся!

Когда подошли к перешейку, соединяющему Заячий хвост с землей, Тина сказала:

— Дальше поведем только фашиста, Стелку оставим тут, нечего ей там делать. Угодит в трясину, не вытащим.

Санька тоже решил остаться.

— Чего нам всем переться в болото? — сказал он.

— Струсил?

— Ни капельки. Просто противно смотреть, как этот генерал притворяется. Разрешите остаться, товарищ командир, корову покараулю?

— Ладно. — Вовка махнул рукой. — Оставайся. Только автомат отдай Михасю.

— Пожалуйста.

Михась с жадностью схватился за автомат и проворно защелкал затвором.

Узкая полоска перешейка густо поросла травой. Идти было трудно, вода хлюпала под ногами, иногда она доходила до щиколоток. Генерал шел медленно, ощупывая путь. Он уже не падал, а только опасливо косился по сторонам. Михась с завистью смотрел на его сапоги.

— Далеко ли еще? — спросил Вовка.

— Кусты видишь? Там и Заячий хвост будет.

Среди торчащей из болота осоки и камыша Вовка еле различил невысокие заросли кустов. «Здорово замаскирован», — подумал Вовка.

Полуостров был уже близко, но довести до него генерала оказалось не так легко. Фашист часто останавливался, долго выбирал место, куда поставить ногу, охал, жалобно кряхтел, что–то бормотал по–немецки. Только под дулами автоматов он покорно добрел до кустов. Почувствовав под ногами твердую сухую почву, немец заметно повеселел.

— Гул, гут, киндер!

И, улыбаясь, опустился на траву, вытянув ноги, всем своим видом показывая, что дальше идти не может.

— Что же, сиди тут, отдыхай, — сказал Вовка и повернулся к Михасю. — Будешь охранять генерала до захода солнца. Потом тебя сменим. Понял?

— Ха! Конечно, понял. — Михась был доволен, что именно ему первому поручили караулить фашиста. — Будьте уверены!

— Мы с Тинкой пойдем назад. Надо Стелку доить.

— Мне тоже жрать хочется, живот подвело.

— Принесем и тебе, не беспокойся. — Вовка понизил голос и кивнул в сторону пленного. — Будь осторожен. В случае чего сразу стреляй.

Михась понимающе кивнул.

В гарнизоне готовились к встрече генерала. Полковник Пауль Редлер получил телефонограмму из штаба дивизии, в которой сообщалось, что генерал–лейтенант Франц Иосиф фон Альгерштейн, инспектор генерального штаба сухопутных войск, направляющийся в Минск, проследует через вверенный полковнику район.

Полковник Редлер, не теряя напрасно времени, провел инспекторскую проверку, потом, собрав офицеров, предупредил подчиненных о приезде генерала.

К встрече генерала–инспектора деятельно готовились. Офицер службы безопасности длинноногий обер–лейтенант Штум и начальник гестапо лейтенант СС Пайдорер подняли на ноги своих подчиненных, прочистили город, бросили в тюрьмы сотни мирных граждан.