Вовка-центровой 2

Как люди, причём всякие ведь шишки, ездят в «Победах» зимой. Холодина страшная. Дует из всех щелей, бензином воняет и страшная холодина, а говорил уже. Печки ведь нет, как и подогрева сидений. У Фёдора Челенкова «мерин» был в той жизни. МЛ — 350. Умная, заботящаяся о хозяине, машина. И вот это. Ещё ведь и роскошь «Победа» на сегодняшний день. Простой человек и не купит. Стахановым нужно стать.

Так, под стариковское брюзжание комсомольца и доехали. Ничем ужин от прошлого не отличался, только вместо антрекотов была печень говяжья по-строгановски (почти), а вместо картошки гречка. Очень вкусно и порцию специально для Вовки огромную подали.

Наталья была в платье фланелевом и кофте. В доме было холодновато, на улице похолодало и в квартире тоже. Нет автоматики, поддерживающей одну температура. На диване в гостиной, куда отправились пить чай, и где Вовка ещё не был, сразу бросались в глаза три вещи. Дорогое немецкое пианино. Чёрное, с золотом надписи и отражениями света от, без единого пятнышка, лака. Ещё был саксофон, лежащий на диване. Маленький. Они ведь как-то разделяются, насколько Фёдор помнил? Это альт, должно быть? И на стене висела точно такая же гитара, что подарил военный Вовке в первый день его пребывания в этом мире, в больнице. Рука сама потянулась.

— Ты, Володя, играешь на гитаре? — заметила его жест мама Маша, как про себя её обозвал Вовка.

— Немного.

— Сыграй! — Наталья вскочила на кресло и потянулась за гитарой.

Ох, блин. Ослепнуть что ли? Умеет создатель красивые ножки создавать.

Гитара была настроена. Кто-то играет? Чуть, всё равно, поправив, Вовка перебрал струны, думая, что бы спеть. И тут хулиганская мысль пришла в его бестолковку. Он тронул струны и начал:

Лишь позавчера нас судьба свела,
А до этих пор, где же ты была?
Разве ты прийти раньше не могла?
Где же ты была, ну где же ты была?

Сколько раз цвела летняя заря,

Сколько раз весна приходила зря!
В звёздах за окном плыли вечера.
Где же ты была, ну где же ты была?!

Может и не Дима Билан с «Лейся Песнями», но ведь вещь-то для сорок восьмого года убойная.

Сколько дней потеряно!
Их вернуть нельзя!
Их вернуть нельзя!
Падала листва и метель мела.
Где же ты была?

Женщины плакали. Генералы тоже.

Глава 9

Чтобы всегда здоровье было в норме,

Кипела жизнь, энергия в крови,
Ты должен быть всегда в спортивной форме,
В друзья ты спорт с собою позови.

У нас в районе созданы условья,

Для всех, кто хочет быть собою горд,
Богатым быть и силой, и любовью,
Ведь здесь любой ты можешь выбрать спорт.

Маленькая интерлюдия (политики в книге не будет, но эта вставка нужна)

Молотов Вячеслав Михайлович — Министр иностранных дел СССР посмотрел на Сталина и протянул двум стоящим в кабинете вождя мужчинам в «просторных» серых пиджаках бумагу. Пиджаки были разные. У того, что помоложе с зачёсанными назад длинными волосами, что приоткрывали намечающиеся залысины, он был в узкую полоску вертикальную. Звали хозяина полосато-мешковатого пиджака Николай Николаевич Романов, и был он Председателем Всесоюзного комитета по Делам Физической Культуры и Спорта при СМ СССР. Молодой совсем. Всего тридцать пять лет. Только пару месяцев назад, уже, будучи председателем комитета, сбросил с плеч другие погоны — секретаря ЦК ВЛКСМ по работе среди школьной молодёжи и пионеров. Занимал Николай Николаевич этот пост уже третий год и решал и небезуспешно поставленную ему ещё в 1945 году задачу — вывод советского спорта на международную арену. Одним из шагов в реализации этого плана было развитие в стране видов спорта, входящих в программу Олимпийских игр. Среди этих видов был и «канадский хоккей» или хоккей с шайбой.

— Гдэ этот Санкт — Мориц? — Сталин не курил, просто пустую трубку держал в руках, изредка намереваясь её в рот засунуть, но, не донеся до губ, одумывался. Пустая же.

— В Швейцарии, на границе почти с Италией, товарищ Сталин. Расположен на берегу одноимённого озера. Там уже проводились олимпийские игры в 1928 году, — вытянулся Романов.

— Почему только хоккей этот? Сколько там видов спорта будет? — Сталин отложил трубку и ослабил пуговицу на кителе. В кабинете было жарко. На улице, наконец, ударили настоящие морозы и не поскупились, ударили, так ударили, а то всю осень слякоть стояла. Вот и натопили со всей дури.