Вовка-центровой 5

На голени оказался приличный кровоподтёк. Исаак Абрамович Фельдман наложил на него компресс с мазью и в это время стадион взорвался второй раз, за то время, что Вовка сидел в раздевалке. Даже гадать не надо, что произошло. За челябинцев так бы болеть не стали. Выходит, сумели и сравнять счёт и даже вот только что вперёд выйти.

— Ну, хоть не зря красотой рисковал. Ай! — это Вовка попробовал над своей шуткой посмеяться. Губа была против.

— Перелома нет, трещина может быть, но тоже сомнительно. Сильный ушиб. Спасли тебя Фомин эти щитки. Хорошую ты штуку придумал.

В это время стадион снова взорвался криками и свистом. А ещё через минуту гул стал другим. Таким он бывает, когда арбитр свистит, возвещая окончание матча. Зрители радуются победе своей команды. Вскоре и динамовцы гурьбой гомонящей ввалились. Совсем другие люди, прямо ничего общего с теми проклинающими себя и водку мужиками, что выходили на третий период из раздевалки.

— Это обмыть надо! — Крикнул Фомин, когда все уже зашли и дверь за собой закрыли, отсекая клубы пара.

Гомонящий народ стал стихать.

— Артист, он и есть Артист. Вот, правильно всё сказал, а так и хочется ему по башке его зелёной дать. — Чернышёв показал Вовке кулак. — Молодой ты ещё. Не понимаешь, что такое для человека звание «Заслуженный мастер спорта». И что такое премия в пять с половиной тысяч рублей. Такое раз в жизни бывает. Матчей сотни ещё будет. — Аркадий Иванович махнул рукой.

— Так что не идём в ресторан? — хохотнул Поставнин.

— Не идём у нас послезавтра матч с летунами. Пусть они идут в ресторан. Они днём выиграли пропущенный матч у Спартака 3:1. А мы завтра полноценную тренировку проведём и отработаем приём, что сегодня у Артиста получился. Его ведь не будет на матче с летунами. Вон, нога вся красная и опухла. Придётся без палочки — выручалочки справляться.

Событие двадцатое

Вроде бы все наладилось: на работу устроился, машину купил, ипотеку погасил, деньги на Таиланд скопил, а тебе — бац, и 60 лет!

Домой Вовка попал уже после полуночи. И довёз его виновник этого опоздания. Или задержки? Только Вовка начал переодеваться, постанывая, как столетний дед, как в раздевалку вломился слегка поддатый Аполлонов. Растолкал довольно настойчиво голых и полуголых мужиков и пробился к извивающемуся на лавке Вовке. Извивался Фомин, пытаясь с себя одежду снять, и при этом ни голову не задеть, ни ногу.

— Что с ногой, зятёк? Что ты за человек такой. Вчера рожу начистили, сегодня ногу сломали. Несчастье ходячее, как за тебя дочь отдавать, ты её быстро вдовой сделаешь. И мне на кутью расходы. — Аркадий Николаевич нашёл глазами Аркадия Иваныча, — А ты старый пень чего над ребёнком издеваешься? Зачем его с такой рожей на поле выпустил?

— В хоккей играют настоящие мужчины! Трус не играет в хоккей! — за Чернышёва, спасая того, ответил Челенков.

— Настоящие? — Генерал осмотрел динамовцев голых в основном. — Ну, есть признаки. Ладно. У меня там машина с Сергеем, шофёра нового дали. Поехали, зятёк, отвезу тебя в Кащенко, пусть и ногу на рентгене посмотрят и голову заодно.

— Так с ногой… — начал Вовка.

— Я с врачом говорил, он не уверен. Может быть трещина. Зачем ты Наташке с трещиной?

— Аркадий Николаевич, не смешно в сотый раз. — Вовка попробовал поморщиться, показывая, насколько ему не смешно, но губа морщиться отказывалась. Болела и снова опухла.

— Не смешно ему. Аркадий, — выудил Аполлонов спрятавшегося за спины динамовцев Чернышёва, — Этого симулянта несмешного одеть и отнести к машине.

Бамс и Фомин уже в Кащенко. Пальцами нос позадевал, глаза позакатывал, какую-то несмешную скороговорку повторил и был признан симулянтом. Рентген тоже трещины не нашёл. Хотя вид рентгенолог имел потасканный, явно из-за стола с водочкой подняли и за шиворот притащили. Так что, вполне возможно, что он и не нашёл трещину, потому что не хотел искать.

После этого Аркадий Николаевич отвёз его домой. Сам помог подняться на второй этаж, и сам потом пять минут осматривал тётю Свету, выскочившую открывать в той самой ночнушке подергушке.

— Хм! Ты это, Володя, вот это видел? — Ну, так себе кулак. У Фомина раза в два больше.

— Это родственница матери. Тётка мне. — Всем нужно врать одинаково.

— Эх, мне бы тётку такую. Смотри. Узнаю… Лишу наследства. Ха-ха-ха. — Аполлонов развернулся телом, продолжая головой обозревать спрятавшуюся за штору тётю Свету.

— Утром… А да завтра девкам в школу. Тоню пришлю проведать.

— Хорошо.

— Хорошо ему. А «Динамо» каково? И если у тебя не заживёт нога к этому студенческому чемпионату. Пришлю к тебе завтра врача, какого поопытней, со спортом связанного. Пусть правильных мазей выпишет.

Вовка послушал, как топают унты тестюшки по лестнице в подъезде, и обратился к «тёте».

— Света, выходи. А, Сим-сим откройся.

— Чего?

— Это из книги.

— Вова, тебя опять избили? — «сожительница» вышла из-за шторы и присела перед сидящим на табуретке в прихожей Фоминым.

— Ух, ты!