Вовка-центровой – 6: Мундиаль

Порадовало и сообщение о грандиозном скандале в Великобритании. Пальчики оближешь, снова макнёшь в варенье и опять оближешь. Целый фильм можно на эту тему снять. В первой группе назрела и лопнула сенсация. Команда Соединённых Штатов Америки, собранная, в общем и целом, из любителей, в поединке 2-ого тура всухую одолела Англию. Счёт небольшой ноль – один. Только этот нолик имеет значение для случившегося после. Англичане как могли оскорбляли соперника перед игрой. «В футбол не умеют играть только эскимосы и североамериканцы» – провокационная фраза, появившаяся в английских газетах 28 июня 1950 года. А потом телеграфы передали счёт из Южной Америки на Туманный Альбион. Далеко ведь. Помехи возможны. До конца, не веря в итоговый результат, некоторые английские телеграфисты пририсовали к нолику в графе голов сборной Англии единичку, тем самым британский народ узнал о грандиозной победе своих великих футболистов с невообразимым счётом 10:1. А потом ушат холодненькой. А следом и поражение от сборной Испании. Собрали великие бриты баулы, купили сувениры и по банке кофе и полетели домой. Интересно было бы посмотреть на встречу проигравших эскимосам родоначальников. Петарды там, красная ковровая дорожка. Дивчули сиськи показывающие… Не было. Ну, не должно быть.

Вся сборная СССР нервничала и переживала, готовясь к матчу с хозяевами. Если честно, то ничего подобного никто не ждал. Бразильские болельщики – это нечто. По улицам ходили толпы фанатов со знамёнами и орали. Как это должно сказаться на непривыкших к такому наших футболистов? Вся Бразилия верила в победу своих виртуозов мяча. А если ещё учесть тот факт, что из-за громких фанатов Бразилии игроки сборной СССР практически не спали несколько ночей и практически не тренировались, то сомнений по поводу победителя просто не оставалось.

Событие шестьдесят восьмое

Чем отличается футбольный болельщик от фаната?

Болельщик болеет за своих, а фанат – против чужих.

Евгений Полищук

Вышли на поле. Да… Не смог Фомин страх функционеров и Якушина с Чернышёвым победить. Пацанов, которые могли бы справиться с бразильцами на игру не пустили. Ну, не могли Аполлонов, Романов, Савин и Гранаткин отправить на самую важную игру восемнадцати – девятнадцатилетних ребят. Хотели. Предлагали побольше выпустить…

– Это почти ничего не изменит, – Фомин махнул рукой, потом головой, потом рукой, потом… в душе.

– Почти?! – уцепился за слово Савин.

– Нет сыгранности. Наверное, в конце матча лучшая физическая подготовка скажется. Они (бразильцы) закислятся. Будут ползать, и тогда четыре человека свежих… м… ну, более свежих, смогут переломить ход матча.

– Вот! – Аполлонов тоже рукой махнул. Он-то не очками, головой рисковал. Снимет Сталин к чёрту и отправит колхозом в Туркмении руководить. Обещал же победу. Остальным тоже перепадёт на орехи. Динамо расформируют. Якушина в тот же Ашхабад отправят.

– Так что решили? – Хитрый Михей переводил взгляд с Фомина на Аполлонова.

– Четверо из Молодёжки, – Аркадий Николаевич показал Вовке кулак, – Втравил ты меня, зятёк. Сидели бы дома, ездили на товарищеские встречи, громили всех. Красота. А теперь чего? Попробуйте не выиграть!

В результате Жемчугов вышел, Виктор Шалимов, Шабров и Вовка. А ну ещё Вовка Третьяков, но его уже основным вратарём и считали. Хомича даже не взяли в Бразилию. Если Игоря Нетто добавить, что тоже вышел в полузащите, то всё же больше половины команды – пацаны желторотые.

Бразильцы по жребию получили вводить мяч, а капитан команды Гринин выбрал теневую сторону.

Чтобы не навалить с ходу в штаны Фомин не перед вторым таймом, а перед первым провёл с командой аутотренинг. Хуже точно не будет. Вышли на поле с цветочками в раках и ошалели все. Чёрт его знает, есть ли свободные места на трибунах, но смотрится это ужасно. Двести тысяч болельщиков – это в три раза больше, чем на стадионе Динамо в Петровском парке. И эти двести тысяч не сидят молча, а орут. От трибун к центру поля идёт звуковая волна, которую почти нельзя вынести. Хочется закрыть уши и убежать опять под трибуны.

– Не куксись, Артист! Чего рот раскрыл? Ворона залетит! – Алексей Гринин ткнул кулаком Фомина в грудь.