Вовка в Троеклятом

Остальные выразили свои эмоции таким весьма оригинальным образом из-за ошеломившей их новости. И если участие в "хоре" Хоттабыча не является бесспорным фактом: внешне он остался совершенно спокоен, разве что слегка побледнел. Даже если и присоединился к всеобщему удивлению, то со свойственной чародеям выдержкой - бесшумно. Зато, выдавая свое тайное присутствие, в своеобразном "музыкальном упражнении" принял активное участие Федот. Побродив по закоулкам лабиринта и не услышав ничего, достойного внимания тайного соглядатая, он справедливо решил, что если что-то важное и будет сказано, то только тогда, когда Емеля проснется. Воевода влез под стол, стоящий рядом с "медитирующим" хозяином (благо, бархатная скатерть, свисающая до пола, делала присутствие Федота абсолютно незаметным) и стал дожидаться пробуждения. Возможно, инкогнито воеводы могло сохраниться и дальше, но после того, как "хор" стих, Федот продолжал "солировать", чем и привлек всеобщее внимание.

Приподняли полог скатерти и не без труда извлекли кряхтящего воеводу. Для Федота положение было критическим. И, не смотря на то, что даже магические "индикваторы" интеллекта не реагировали на умственные способности толстяка, он все же догадался "перевести стрелки":

- Я прятался, потому что боялся колдуна. Он отпустил Сантехника! Я пришел об этом доложить, но ты спал, Высокочтимый. А под стол влез, монетку достать, закатилась.

Емеля недоуменно переводил взгляд с Хоттабыча на Федота, а Али Баба мысленно потирал руки: то что ему хотелось сделать самолично (сдерживала лишь лживая угроза) - выдать тайные происки колдуна, нежданно-негаданно воплотил воевода. Получилось все в наилучшем виде.

Однако визирь рано обрадовался, очень рано.

- А Али Баба все знал и не сказал, - продолжал разоблачения Федот, уверен, они с колдуном заодно! И если бы у тебя не было такого верного и преданного слуги, достойного быть наиглавнейшим помощником...

Али Баба понял, что теперь брехать и изворачиваться придется не только проштрафившемуся Хоттабычу, но и ему самому. Визирь извлек откуда-то из подмышки склянку с розовой жидкостью, одним махом сглотнул содержимое и, не сводя влюбленного взгляда с предмета своего обожания, начал оправдательную речь.

Но так как реабилитироваться было необходимо не только ему, да и воевода не был уверен, что уже обеспечил себе прощение и заодно и возвеличивание, то до Емели из общего гвалта доходили лишь отдельные фразы:

- ... хотел проследить, как далеко, он сможет зайти, о прекраснейший из красивейших...

- ... это многоходовая комбинация, которая в дальнейшем приведет...

- ... я давно его подозревал...

- ... кому скажешь, говорит, тебе крышка, молись своему Анусу...

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Емеля не хлобыстнул со всей силы кулаком по столу, после чего рявкнул:

- Заткнитесь, падлы!!!

Подействовало. Заткнулись.

- Иди сюда, - Наимудрейший поманил на время позабытого черта.

Дуля с животрепещущим большим пальцем была выразительным и однозначным ответом. После случая в избушке Луциберг решил не рисковать и держаться от всех, даже с виду безопасных существ, на приличном расстоянии.

- Не хочешь подходить, ладно.

Узнав, что окружен предателями, Емеля не хотел настраивать против себя еще и черта. Мало ли что может таиться в арсенале у непонятного замухрышки. Ведь умудряется же он проникать сквозь многочисленную охрану и исчезать прямо на глазах. Причем, Хоттабыч утверждает, что понятия не имеет, как он это делает.

- Ты точно не брешешь насчет Сантехника?

- Ви, естественно, понимаете, что ввиду специфического г'ода деятельности и видовой пг'инадлежности, пег'екг'еститься я не могу. Но со всей ответственностью смею завег'ить, что Сантехник действительно является выходцем из Вег'хнего миг'а. В этом не может быть никаких сомнений. Это я пег'еместил его оттуда.

Новая порция информации, выданная бесом, оказалась еще более сенсационной, будоражащей души и желудки.

После того, как страсти улеглись, а запах немного развеялся, Емеля, твердо решивший больше не рисковать и ни в коем случае не делать скоропалительных выводов, осторожно поинтересовался:

- А ты действительно можешь перемещать людей из мира в мир и обратно?

Польщенный подобострастным вниманием своей новообретенной аудитории, Луциберг принял позу поважней, подбоченившись и выставив вперед левую ногу. Еще бы! Все слушали, приоткрыв от изумления рты. И даже блеск в глазах, всегда казавшегося невозмутимым Хоттабыча говорил о его крайней заинтересованности. И уж тем более, никто из присутствующих не собирался клеваться. Но, тем не менее черт приближаться не стал, а ограничился помпезной стойкой и покровительственным тоном.

- Эта способность является лишь частичкой тех неогг'аниченных возможностей, коими я имею честь обладать. Я не стану пег'ечислять все свои способности...

- А меня сможешь перекинуть в Верхний мир? - Нетерпеливо перебил Емеля.

- Я же говог'ю, что это сущая ег'унда...

- Давай завтра!