Вовлеченные в грех

Она стала его любовницей и должна быть доступной для него в любое время. И все же он заявил, что не собирается использовать ее. Что ей делать: радоваться или беспокоиться?

Неужели она права?

Девон подождал, пока лакей помог ему надеть пальто. Он почувствовал его тяжесть на своих плечах, потом протянул руку за бобровой шапкой и безжалостно нахлобучил ее на голову. Когда-то его заботила собственная внешность. Больше у него нет такого права, особенно теперь, когда сделанный им выбор стоил жизни хорошему солдату. И теперь его жена и ребенок живут в печали и бедности. А теперь они еще и исчезли где-то в лондонских трущобах.

Он думал, выпивка притупит боль, печаль и ярость. Когда он не затуманивал свой мозг спиртным, его ночные кошмары пропитывались кровью и наполнялись криками. Бренди превращал их в смутные и бесформенные видения, которые Девон не осознавал, но они все равно приносили ему страдания. Правда, он должен был признать, что бренди ни разу не обеспечил ему полноценный ночной сон.

Возможно, Сэриз права.

Если он не может спастись спиртным, значит, вынужден делать это другим способом. Это секс, но у Девона не было настроения заниматься тем, что требовало от него поведения человека, а не ворчащего, страдающего от осознания собственной вины мерзавца. В любом случае он чувствовал, что между ним и Сэриз выросла стена, возникшая из-за его решимости топить в выпивке свой гнев и вину и ее настойчивого желания прекратить это. Звучало интригующе, но единственный способ разрушить эту стену — кому-то из них двоих победить.

Вместо этого Девон собрался проехаться верхом. На этот раз он будет более осторожен. Он не может покончить с жизнью, сломав себе шею.

Желудок скрутило от чувства вины. Тысячи людей погибли на войне. Вероятнее всего все они мгновенно поменялись бы с ним местами. Кроме того, мать ждет от него рождения наследника, прежде чем он случайно лишит себя жизни...

— Ваша светлость. — Запыхавшийся голос принадлежал Тредуэллу. — Прибыло еще одно письмо от ее светлости, от вашей матери. Отдать его вам или мисс Сэриз?

— Мне, черт возьми. — Казалось, Тредуэлл прочел его мысли. Девон сунул письмо в карман. Наверняка еще одна мольба о том, чтобы он влюбился и женился. Вот черт.

Он знал, где находится. Ему казалось, что знал.

Девон коснулся рукой грубой коры дерева, чувствуя, как пританцовывает под ним Авденаго. Успокоив лошадь, он вдыхал насыщенный запахами воздух, чувствовал его сладость в тепле солнечных бликов, скользивших по лицу. Даже ничего не видя, он знал, что лес вокруг него окрасился золотыми лучами заходящего солнца. Вероятно, он никогда этого больше не увидит.

Хотя шанс все-таки был. Девон ездил к специалистам в Лондон, и ни один врач так и не указал ему точную причину слепоты. Они объясняли, что из глазного яблока прямо в мозг проходит нерв. Поскольку голова Девона пострадала от удара, врачи считали, что на зрительный нерв что-то давит. Возможно, сгусток крови или осколок кости, сломавшейся от удара штыком по голове, который нанес ему тот молодой солдат. Врачи говорили, что зрение может к нему вернуться, если то, что давит на зрительный нерв, куда-нибудь сместится. Вот только, перемещаясь, осколок может повредить мозг, — и это убьет Девона.

— Ваша светлость!

Девон, сидя в седле, повернулся на тревожный оклик. Он услышал запыхавшееся дыхание, шорох юбок и треск веток под ногами.

— Ты шла за мной пешком, Сэриз?

— Да, — шумно выдохнула Энн. — Между прочим, в корсете. Поэтому едва дышу. Почему вы отправились сюда в одиночестве?

— Я вовсе не хотел, чтобы ты бежала за мной. — Удерживая поводья, герцог спешился.

— Я просто хотела убедиться... — Энн запнулась и затихла.

— Догадываюсь, о чем ты думаешь, любовь моя. Ты сомневаешься, знаю ли я, где нахожусь, но не хочешь оскорбить вопросом мое самолюбие.

— Ваша светлость, я думала, что уже доказала вам, что ваше самолюбие меня не слишком волнует, — сухо заявила Энн, и у герцога появилась улыбка на губах. — Так вы знаете, где находитесь? — после небольшой паузы уточнила она.

— Да. Я чувствую запах яблок, а у меня за спиной тихо журчит река. Отсюда можно сделать вывод, что я нахожусь в роще в южной части яблоневого сада, рядом с тропинкой, которая ведет в деревню. Там, где река имеет самую большую глубину.

Молчание Энн было для него как удар по голове. Для ее молчания существовала только одна причина.

— Хорошо, и где же я нахожусь?

— В северной части сада, я полагаю.

— Проклятие, — пробормотал Девон. Он полностью ошибся.

— Вы отлично справились, — с сочувствием сказала Энн.

— Я не нуждаюсь в фальшивой похвале только лишь ради собственного спокойствия, — суровым голосом заявил герцог. — Мне, бестолковому, хотелось составить план владений, и желательно прямо...

— Вы потеряли зрение. Но это вовсе не означает, что вы бестолковый. Давайте вместе поработаем над этим. Во время прогулки я опишу вам все самым подробным образом. Откуда вы хотите начать?