Вовлеченные в грех

— Не знаю, — вздохнул герцог. — Добиться от нее вразумительного объяснения я не могу. Она сказала, что больше ни минуты не могла оставаться в своем доме в Лондоне. Кстати, ее муж — граф Кавендиш. Их брак, как и все браки моих ближайших родственников, был заключен по любви.

— Она не говорила тебе, почему пришла к такому выводу, что он ее больше не любит?

— Каролина решила, что это произошло из-за того, что сейчас она размером с дом.

— Вздор, — заявила Энн. — Что это за муж, который может быть таким ограниченным и пустым?

— Ты веришь мужчинам больше, чем мы того заслуживаем, — сидя к ней вполоборота, мрачно усмехнулся Девон. — Я знал джентльменов, которые проводили ночь в борделе, пока их жены дома рожали в муках ребенка.

Энн молчала. Возможно, некоторые джентльмены, которые приходили в бордель Мадам, так и поступали.

— Каро бросила свой дом и отправилась в Марч-Хаус. Это герцогский дом в Лондоне, где живет моя мать и две незамужние сестры, Лиззи и Уин. Каро провела там только два дня. Этого времени оказалось достаточно, чтобы ей дали почитать твое письмо. Явно все женщины в моей семье гадали о том, кто этот анонимный автор.

— Я сожалею об этом, но все-таки это лучше, чем их бесконечная тревога за тебя.

— Каро решила не рассказывать матери о своих проблемах. Она приехала ко мне, потому что не знала, куда еще поехать. Поскольку я мужчина, она подумала, что я пойму ход мыслей ее мужа. Она хочет, чтобы я объяснил ей, почему муж больше ее не любит, и подсказал, как вернуть его любовь. Поскольку я отвоевал любовь Розалинды, она считает, что я должен знать, как это сделать. Но есть проблема... — Черты лица герцога посуровели, взгляд приобрел решительность. — Так как я довольно долго не могу убедить Каро успокоиться и рассказать мне, что именно сделал Кавендиш, я предполагаю, что он изменил ей. Он разбил сердце сестры. Мне хочется убить его прямо сейчас. Вызвать его в поле, окутанное туманом, и отсчитать сорок шагов.

— О Боже, нет! — Энн охватила паника, и она сжала плечо герцога. — Ты не можешь этого сделать! Тебя могут убить. А если не тебя, то ты убьешь его. Что в этом хорошего для твоей сестры?

— Согласен, ничего хорошего. Просто я мог бы сделать ему небольшое внушение.

Энн подумала о своих родителях. Они всегда решали все проблемы, разговаривая друг с другом.

— Твоя сестра разговаривала с мужем? Она должна была поговорить с ним об этом с глазу на глаз.

— Не знаю. Когда она пытается объяснить что-то, она либо начинает плакать, либо смущается. Я и сам смущаюсь всякий раз, когда мы об этом говорим, поэтому я не могу понять, что она пытается мне сказать, — застонал герцог и уронил голову на руки. — Она вышла замуж по любви, ей разбили сердце, и я меньше всего знаю, как от этого излечиться. Сам я решил отправиться на войну, и ты знаешь, чем все закончилось. — Герцог поднял голову, на его губах блуждала печальная, разрывающая сердце улыбка. — Одно могу сказать точно. Ей хочется отвоевать любовь подлеца, а я хочу его убить. У меня безвыходное положение. Она спрашивает мое мнение, а потом не слушает ни одного моего слова. Она злится на меня, когда я говорю, что это вина Кавендиша, и я, так или иначе, превращаюсь в ее глазах в негодяя.

Энн, чувствуя его раздражение, сдержала улыбку.

— Когда мы спорили насчет бренди, я именно так вел себя с тобой, да? Почему ты проявила такое упорство и решительность в своем желании помочь мне, когда на самом деле я заслуживал хорошего пинка?

— Потому что ты заслужил, чтобы тебе помогли.

— Я рад, что ты была такой упрямой, Сэриз, — покачал головой герцог. — Моей сестре нужна женщина, которой можно довериться, но такой нет.

Энн покачала головой. Нет, она, конечно, не может говорить с его сестрой. Она падшая женщина. И потом, она ничего не знает о любящих мужьях, и, хотя ей известны подробности счастливого брака родителей, она понятия не имеет, как спасать несчастливый брак.

— Мне кажется, ты должен дать сестре успокоиться, выслушать ее по-настоящему, а потом постараться поговорить с ней.

— Придется мне преодолевать это самому, вот только не знаю, смогу ли. Участвовать в сражении намного проще.

— Тебе не надо бороться в одиночку. В любое время ты можешь прийти и поговорить со мной.

— Ты нужна мне сейчас. — Герцог поднял голову, и его глаза загорелись огнем желания. — Эти два дня я скучал без тебя, ангел мой. Иди и закрой дверь в гостиную. Я больше не могу ждать.

— Здесь? В гостиной? — Энн тоже хотела любить его, но боялась вызвать скандал.

— Это намного благоразумнее, чем вести меня в свою спальню, — ухмыльнулся герцог. — На этот раз тебе придется вести себя тихо.

— Конечно, ваша светлость.

— Я хочу, чтобы ты звала меня Девон, ангел мой. Сделай это ради меня.

Энн затаила дыхание. Называть его по имени. Она не ожидала такой близости. Она вдруг поняла, что никогда не состояла в таких близких отношениях с мужчиной. Ни один мужчина ни разу не приоткрыл перед ней свое сердце.

— Да, ваша... Девон, — прошептала Энн, когда он обнял ее сильными руками и потянул на диван.