Вовочка (СИ)

ВОЗРАЖЕНИЙ ПО СУТИ РЕФОРМ НЕ БЫЛО. БЫЛО ЖЕСТКОЕ НЕПРИЯТИЕ ФОРМЫ ИХ ПРОВЕДЕНИЯ. Хрущевское сокращение армии сказалось на многих офицерских, генеральских и даже маршальских судьбах. Военачальники, пытавшиеся протестовать против бездумного сокращения Вооруженных Сил, безжалостно изгонялись Хрущевым из армии. В марте 1959 года уволили маршала авиации Григория Алексеевича Ворожейкина, в ноябре 1959-го – маршала авиации Семена Федоровича Жаворонкова (организатора первого налета советской авиации на Берлин летом 1941-го). В апреле 1960 года Хрущев пожертвовал еще более крупными фигурами, посмевшими «свое суждение иметь». Своих постов лишились три Маршала Советского Союза: командующий войсками Белорусского военного округа Семен Константинович Тимошенко, 1-й заместитель министра обороны СССР и одновременно Главнокомандующий Объединенными вооруженными силами стран Варшавского договора Иван Степанович Конев, 1-й заместитель министра обороны СССР и одновременно начальник Генерального штаба Василий Данилович Соколовский. Конечно, у маршалов были и «запасные аэродромы», и денежные накопления. Им просто сломали финиш карьеры.

Не хватит никакой бумаги перечислить сломанные судьбы…[25]

Именно тогда в Советской Армии началась дедовщина. Потому что после 1960 года офицеров, которые были готовы служить не за страх, а за совесть, в армии стало на порядок меньше. Сокращенный офицер рвался поскорее домой, он хотел без хлопот дослужить до пенсии и поскорее расстаться с армией. Такой офицер не служил, а дослуживал. Одновременно сработал эффект домино: молодые офицеры, недавние выпускники военных училищ, стали подавать рапорты об увольнении, резонно полагая, что время необратимо и надо успеть себя реализовать, не дожидаясь проблематичной, как выяснилось, военной пенсии.

Офицерам отдельного артиллерийского дивизиона в Волгограде уже сообщили о грядущем сокращении. 1960 год.

Тогда же была выработана формула поведения, которой стали неукоснительно следовать желающие побыстрее уволиться из армии: «Три раза по двести – суд чести – миллион двести». Иными словами, надо было принять на грудь три стакана водки (желательно без закуски), затем попасться на глаза военному патрулю и оказаться в комендатуре. Суд офицерской чести штамповал вердикты, командир части вносил фамилию штрафника в список на увольнение…

Дедовщина не могла не начаться: офицеры переложили свои обязанности на сержантов, те – на старослужащих. И, самое страшное, в обществе резко упал престиж офицерского звания. Времена, когда дети политических руководителей страны становились военными, а школьники-медалисты мечтали об офицерских погонах, – эти времена канули в прошлое. После «миллиона двести» точка невозврата была пройдена.

Помню, как уже в школьные мои годы газета «Красная звезда» постоянно печатала объявления о приеме в военные училища. Тщетно! В большинство из них вплоть до начала 1970х практически не было конкурса. Интеллектуальный уровень курсантов училищ заметно понизился. Тогда же родилась крылатая фраза: «Не делайте умное лицо! Вы же офицер!»

И это после «миллиона двести» в нашем военном городке стало твориться неслыханное и ранее невозможное: мои сверстники медалями «За оборону Кавказа» в орлянку играли…[26]

Выложил я Хрущёву всю эту информацию и затаился.

«Ну вот опять!.. Да этот дар или возможно, проклятие меня убьёт! Бедная моя голова,… как раскалённым гвоздём!.. Надо встать и срочно принять таблетку анальгина, иначе голова лопнет…»

Чего это с ним? Ведь не первый раз делаю вброс информации и никогда небыло такой реакции?… Опять наверно перемудрил с энергией… Надо осторожней, а то ещё отбросит копыта и неизвестно кто и куда порулит страной. С ним хоть контакт налажен, да и вроде он начал задумываться о результатах своих начинаний, даже в серьёз консультируется с учёнными,… с Косыгиным… и даже прислушивается. Вроде и результаты есть… Ну вот, вроде успокоился, но не ложится, пошёл в кабинет и начал писать свои мысли по поводу сокращения армии… Хм-м-м,… ну будем надеяться хоть часть ошибок исправит, а некоторые не допустит… Глаза слипаются, а как зевать тянет!.. Ах-х-х-х… Ну-у всё, теперь спать…

Глава 17. Подпольщик

– «Вовчик! Ну,… Вовчик!»

Это кто меня так рано разбудил?! Я, после вчерашнего инсайда Хрущёву, планировал сегодня проспать хотя бы до обеда!.. А тут… за окном только первые лучи солнышка проглядываются…

– «Вовочка! Да просыпайся же ты, наконец! Сам же сказал, что в случае чего могу получить совет…»

– «Вика?… Что случилось?… Это не может подождать несколько часов? Я очень устали хотелось бы поспать!»

– «Да… я не знаю… Мне страшно!.. Я не знаю почему. Тут,… после вчерашнего, я начала видеть вокруг предметов какие-то цветные оболочки. А вокруг мамы их даже несколько…»