Воздается по вере. Любовь сама находит нас. Книга вторая.

В самой комнате довольно тесновато. Справа, стояла металлическая кровать, застланная покрывалом с домиком – подушкой неопределенной формы. Именно наличие подушки указывало на то, что кровать обжита и находится в состоянии использования. Кровать торцом упиралась в стену с окошком. Между кроватью и шкафом находился громоздкий стол с двумя стульями, третий стул занимал место чуть дальше. Невзрачность стола скрывала яркая новая клеенка в красно-синюю, крупную клетку. На ее фоне стулья выглядели полным убожеством. К облезлому черному металлическому каркасу стула крепились фанерная спинка, теперь уже непонятного цвета, в виде прямоугольника с округлыми краями и квадратная, точно такого же качества и состояния, сидушка.

Вдоль левой стены, сразу за шкафом, спинками друг к другу, располагались еще две металлические кровати. Они тоже заправлены бежевого цвета покрывалами, как и на обжитой кровати. С единственной разницей – на этих кроватях подушки не стояли домиками, их вообще не было. Прямо под подоконником, тесно прижавшись друг к другу, стояли нарядные, абсолютно новые, три тумбочки. Казалось, покрывавший их лак еще не высох, потому так искрился в проползающих лучах солнца. Три тумбочки-подружки были настоящим украшением ветхой обстановки студенческой комнаты. Только они, да красно-синяя клеенка радовали глаз проживающих.

Татьяна заметила, с каким любопытством разглядывали жилище новоиспеченные соседки. Ей хотелось произвести на них должное впечатление, похвастаться своей предприимчивостью и возможностями.

– Правда, красивые тумбочки? Это я их в первый же день выклянчила у Кирюши. Здесь стояли совершенно облезлые, с дверцами на честном слове. Одну тронула – дверца рухнула. Конечно, не уйди комендант с кастеляншей в отпуск, фиг бы Кирюша добыл из подсобки новые тумбочки. Можно сказать – повезло.

– А клеенку тоже выдали? Она, по всей видимости, новая, – погладила стол Маша.

– Нет. Клеенку я сама купила. Уж больно стол выглядит кошмарно. За такой и садиться не хочется. Для полного уюта осталось достать шторы, более менее, приличные, – заключила Татьяна.

Она бесцеремонно распахнула дверцы всех шкафов. Отдернула занавеску, отделяющую жилое помещение комнаты от, так называемой, прихожей и, повернувшись лицом к подругам, которые уже начали раскрывать собственные чемоданы, объявила:

– Я буду жить в правом шкафу. Здесь, – она указала на отделение с горизонтальными полками, – моих будет три полки и три полки для общего пользования. На одной будем держать посуду, на двух других – продукты. В другом отделении вместе с моими вещами, кто-нибудь может вешать свои вещи. А вам в пользование достается шкаф, что слева. Располагайтесь в нем вдвоем.

Такой расклад всех вполне устраивал. Закипела работа. Ирина с Машей, стараясь особенно не мешать друг другу, раскладывали свой немудреный гардероб.

– Тумбочка моя будет та, что ближе к моей кровати, а вы занимайте другие две, – распорядилась тумбочками, предусмотрительная Татьяна.

За распаковыванием чемоданов, они не успели поделить кровати. Маша спохватилась:

– Ир, ты куда ляжешь?

– Мне все равно.

– Тогда можно я к окошку?

– Да, пожалуйста.

Вопрос решился быстро и просто. Закончив с вещами, вытряхнув все продовольственные запасы, которыми обеспечили своих чад, опытные родители, втроем навели окончательный порядок.

– Давайте, девчата, собирайтесь в душ. Я вас отведу, а сама к чаю накрою. Устроим пир!

Проводив соседок по комнате в душ, Татьяна принялась открывать, резать, расставлять. К возвращению довольных девушек, стол был накрыт. Оставалось начать пир. В дверь неожиданно постучали. Девчонки в полном непонимании переглянулись.

– Ну, надо же какой противный. Я же сказала, чтобы на сегодня оставил всех нас в покое, – Татьяна, скорее всего, имела ввиду надоедливого Кирилла.

Однако стук прозвучал совсем не характерно для помощника коменданта. Он хоть и пытался произвести впечатление решительного, властного человека, но сидящий у него внутри «лизун», не давал должным образом проявиться желанию. Попытки ударить по столу кулаком и рявкнуть приказным тоном, все равно, сводились к угоднической улыбке и подобострастному тону. Его не стук, а больше – постукивание в дверь, напоминало извинение. Здесь же стучали оглушительно требовательно. Того, кто стоял в коридоре, явно, не заботило впечатление от вторжения.

Татьяна, моментально оставив застольные хлопоты, поддалась, было, порыву ответить на требование незваного гостя. Ее опередила Ирина. Такое бесцеремонное поведение, граничащее с откровенным хамством, попросту возмутило девушку. Внутренне готовая порвать в клочья дверного барабанщика, она рванула на себя дверь. По обе стороны дверного проема, косяки подпирали два бравых молодца.

Молодцы, видимо, не предполагали увидеть в комнате постороннего человека, потому онемели от неожиданности. Ирина же, напротив, готовая ко всему, совсем не растерялась. Складывалось впечатление, что именно их она с нетерпение ожидала.