Воздаяние (СИ)

-Вы правы, мессир Тонди. Вместе мы приметны. Я постараюсь незаметно подойти поближе и узнать, что только возможно.

Архивариус бросил на него ироничный взгляд, пробормотал: "эх, молодость..." и любезно попрощался. Альбино проводил его взглядом, вздохнул и, стараясь ступать как можно тише, пошел по спуску к источнику. Он мог бы и не прилагать никаких усилий к тому, чтобы остаться незамеченным: зевак у трупа столпилось изрядное количество, покойный лежал теперь на траве, освещенный ярким светом факела. На его лице застыло выражение страха и злости. Волосы его были почему-то мокрыми. То, что Монтичано мертв, подтвердила и парочка влюблённых, обнаружившая труп вместо них с мессиром архивариусом. Девица, заикаясь, твердила, что он упал сам, а молодой человек объяснял патрулю, что его зовут Марко Рисабилли, он из контрады Гуся, его тут каждая собака знает, он гулял с невестой, она тоже из его контрады. Он обратился к покойному, но тот не ответил, и тогда он, Марко, увидел его странный взгляд и словно сведённую судорогой руку. Он коснулся его плеча, спросил, ему не плохо ли, а тот вдруг завалился в источник, и он, Марко, еле успел его подхватить. Сам же он покойного не знает и никогда его раньше не видел.

Тут в узком проулке с юга раздался цокот лошадиных подков, и на свет факелов выехали двое, в которых Альбино сразу узнал Пасквале Корсиньяно и Лоренцо Монтинеро. Оба одновременно соскочили с лошадей и, не слушая начальника патруля и грубо раздвинув толпу, едва не столкнулись головами у лица покойника. Потом оба отпрянули и посмотрели друг на друга. Лица Монтинеро Альбино не видел, на него падала тень капюшона, но лицо подеста отразило такую гамму чувств, что Альбино невольно улыбнулся. Мессир Корсиньяно сверкнул глазами, прорычал что-то неразборчивое и довольно потёр руки. Меж тем Монтинеро наклонился, тщательно осмотрел тело, даже перевернул его, потом распорядился принести носилки и приказал людям из патруля отнести тело в подестат. Теперь он откинул капюшон и взглянул на начальника.

-Я полагаю, вердикт врача будет тем же, что и в случае с Донати. Это остановка сердца. На нём ни капли крови, ни одной царапины.

-Чёрт знает что... Как это может быть? Ты ещё скажи, что он жив...

-Ну, зачем же? - пожал плечами прокурор, - надо, чтобы его осмотрел наш медик. Он окоченел. Донати, кстати, был таким же.

-Шесть человек, один за другим...

Монтинеро покачал головой.

-Первые два трупа были изувечены, третий не найден, у четвертого был перелом шеи. - Он поднялся, заметив, что привезли носилки. - Выводы делать рано. Надо известить мессира Марескотти и родных Монтичано.

-Возьми это на себя, - велел подеста, вставив ногу в стремя, - завтра утром я сообщу обо всем капитану народа, заодно буду уже знать, что скажет врач, - он вскочил в седло и исчез в тёмном проулке.

Мессир Монтинеро, какие бы чувства он не вызывал у Альбино, был человеком явно основательным и пунктуальным. Он тщательно допросил нашедших тело, узнал, в какой позе обнаружен погибший и приблизительно установил время смерти. Потом, кликнув одного из подчиненных, сказал, что ему нужно заехать в палаццо Марескотти, узнать, где погибшего видели в последний раз, а своего подначального направил в дом Монтичано. Встретиться они договорились в подестате ближе к полуночи.

После того, как тело увезли, толпа зевак быстро рассосалась, и Альбино побрел к церкви святого Августина на улицу Сан-Пьетро, по дороге настойчиво размышляя об увиденном. Думать, что кара Божья столь услужлива, что убирает для него одного подлеца за другим - было бы, конечно соблазнительно. Но не чересчур ли это все? Шесть смертей за едва ли не за шесть недель с точностью часового механизма и неумолимой закономерностью маятника обрушиваются на головы насильников и убийц, и в этом невозможно разглядеть ни малейшего злого умысла. Возможно ли?