Воздаяние Судьбы

— Достаточно. — сказал, выходя из-за молчаливой каменной фигуры и вступая в общий круг, ещё один человек. Все невольно расступились, потому что по рукам и плечам человека бегали яркие огоньки, освещая центр котлована. Долбер встрепенулся и с надеждой глянул на своего товарища, а Ромуальд помрачнел и исподлобья лишь глядел на ненавистного дивоярца, который — нет сомнений — постарается приладить в царские сынки соперника — этого холёного красавца Долбера, эту холеру холопскую, этого выслуживающегося челядинца. Теперь Ромуальду точно ничего не обрыбится, а жаль — наследство, трон, власть, богатство были так рядом! Всего немного надо было — только послужить царю верой и правдой, доказывая свою преданность! Это тебе не папаша-ростовщик с его холодным расчетливым умом, это мягкие, податливые, недалёкие славяне. И надо же — вмешался за какой-то холерой этот дивоярец — недаром их все так не любят! Эти интриганы, пользуясь своей магической властью, распоряжаются судьбами целых королевств и народов, заставляя их служить себе и своим целям.

С лица Лазаря сползло выражение мягкости и ласки — он холодно огляделся, оставшись один в круге — все отошли от него подальше. Кирбит крепко держал за плечи огорчённого неудачей Квитункового и переводил свои блестящие янтарные глаза с царя на Долбера. Внешнее сходство этих двух людей было совершенно очевидным — только слепому не углядеть.

— Знаешь что, Кирбит. — прервал вдруг молчание Лён. — Оставь-ка ты Ромуальда в покое. Вот твой человек.

Он указал на Лазаря.

— Да? — не поверил демон.

Он отпустил руку Квитункового и направился к царю.

— А что, царь, ты мне нравишься. — заметил он, на ходу срывая с себя оставшийся рукав и обнажая руку.

Лазарь вдруг побледнел, он сообразил, что теперь сам превратился в жертву, и неловко попятился во тьму меж каменных столбов. Но тут же что-то вытолкнуло его обратно в освещённый круг — под изумлённое молчание всех участников финальной сцены.

Каменная дева, до того момента скрывавшаяся в тени, снова выступила вперёд. Её тонкие девичьи руки, одетые в самоцветы, как в материю, украшенные кольцами, были неимоверно сильны — каменной деве ничего не стоило повернуть обратно крепкого мужчину. Две руки двойной хваткой держали царя, и из этих объятий не вырвался бы ни один человек из плоти и крови. Чуть улыбаясь загадочной улыбкой, которую мерцающие глаза делали демонически ужасной, она повернула царя лицом к собравшимся, и все увидели, как по лицу Лазаря катятся крупные капли пота — он был в испуге.

— Воздаяние. — кратко сказала царица.

В глазах Кирбита вспыхнуло торжество. Не говоря ни слова, он двинулся к своей жертве. Демон более не совершил ошибки — не стал тратить слов на разговоры.

— Не надо, Дариана. — проговорил царь, в ужасе глядя на подходящего Кирбита. — Вспомни, ты меня любила.

Каменная Дева гулко засмеялась.

Лембистор уже почти дотронулся до своей жертвы, как вдруг с воплем отскочил назад — в пальцах царя всё так же светился ярко-зелёным перстень с Живым Кристаллом.

— Я не могу! — в отчаянии демон обернулся к Лёну. — Стать пленником Кристалла — уж лучше снова в лимб!

— Да, да, тогда тебе пришлось бы исполнять чужие желания. — засмеялся Лён. — Подумать только: ты — и для кого-то что-то делать!

Однако, он направился к царю и попытался поймать его руку с кольцом. Царь бешено сопротивлялся, его отчаяние было столь велико, что не было решительно никакой возможности справиться с ним.

— Торопитесь. — безмятежно сказала Каменная Дева. — Скоро пропоёт петух, и я уйду в своё подземное убежище.

— Послушай, дивоярец. — лихорадочно заговорил царь. — Я признаюсь, что был несправедлив к твоему другу…

— Если бы только это. — сосредоточенно ответил Лён, пытаясь поймать мечущуюся руку. — Ты ведь знаешь, кто такой Долбер. Ты подлец, Лазарь, и не жди от меня жалости. Таких, как ты, мне больше не найти.

— Да-да, я понимаю. — бешено извиваясь в каменных объятиях, ответил тот. — Я в курсе твоих проблем. Но тоже подумай: разве Ромуальд лучше меня?

— Вот сволочь. — сказал Ромуальд, отворачиваясь, чтобы скрыть слёзы стыда.

— Насколько я понимаю, он с самого начала был избран на роль жертвы. — изо всех сил пиная пятками каменные ноги Девы, рассуждал Лазарь. — Не мне, так Кирбиту. Мальчишка глуп, невоспитан, нахален. К тому же, он четыре раза покушался убить твоего товарища.

— А ты откуда знаешь? — отвечал Лён, уворачиваясь от мечущегося огонька.

— Тоже не дурак — соображаю. — объяснил царь, бросив пинать царицу и перенеся атаку на дивоярца. Он крепко двинул Лёна в коленку, а когда тот на мгновение застыл от боли, с воплем торжества прижал кольцо к щеке противника.

Все так и ахнули.

Лён отступил назад, схватившись ладонью за щёку. Он медленно отнял пальцы от лица и удивлённо посмотрел на них — ничего не произошло. Он не превратился в дым, подобно Гранитэли, когда та нечаянно коснулась смертоносного Кристалла.

Он всё ещё осматривал себя, не веря своему счастью, а остальные — Долбер, Ромуальд и даже Кирбит, подошли помотреть на него и потрогать его. Лён остался невредим — это несомненно.