Воздаяние Судьбы

— Тили-тили, трали-вали! Нет, не то… Тырыц-тырыц-пыц! Опять не то! Дзынь-бух-тарах! Не получается!

— Бом-тили-бом? — пытались помочь попугаи.

— Не мешайте, идиоты! Эники-беники ели вареники… Блин, не получается! Мозгов мало — ничего не помню!

— Может, мела не хватает? — осторожно спросил Красно-зелёный.

— Заткнись, дурак! Точно мела не хватает! — обрадовалась птичка. — А, так сойдёт! Берите смесь и полетели!

— Зачем? — тупо удивились попугаи.

— Не рассуждать, мерзавцы!

Вся троица — боевая канарейка и два её амбала с кастрюлей снова пролетели над терпящей бедствие крысиной самоходкой.

— Не подсматривай! — орал Крысакус птичке, когда она снова вздумала кружить над сокровищницей.

Но та лишь с издёвкой обронила в королевский экипаж едкую белую каплю — та попала королю на нос средней головы, отчего крыс дико обозлился и чуть не выпал из коляски. Гвардейцы только нацелили ось во втулку, наконец, усвоив сложность системы, как всё тут же снова обломилось от бешеных прыжков разъярённого короля — тот грозил вслед улетающей троице.

Далее дело приняло совсем уже дурной оборот — наглая троица взялась летать над королевским экипажем туда-сюда, всякий раз что-то унося с собой, и при этом гнусно насмехалась над Крысакусом.

— Ублюдки, они утащат всю провизию! — взвыл Крысакус всеми тремя глотками и накинулся на своих совершенно изнемогших гвардейцев: — А вы почему не догадались?

Крысы немедленно бросили короля и кинулись на кухню — добирать то, что не добрала наглая канарейка со своими попугаями. Король остался один и начал выражаться уже совсем непристойно. Он изрыгал ругательства, грозил птичке кулачками, проклинал своих тупоголовых подчинённых, но боевая машина оттого с места не тронулась. Атака задержалась.

* * *

— Итак, друзья мои! — с триумфом воззвала к игрушкам канарейка Фиби. — Сейчас вы увидите, моё изобретение — взрывчатый состав! Поскольку порох на Селембрис не горит, то я изобрёл нечто, что заменяет его. Сыпьте в смесь зубной порошок.

Попугаи немедленно повиновались и вместе с игрушками засыпали из нарядной коробочки в кастрюлю пахучий белый порошок.

— Теперь всё перемешать! — распорядилась канарейка под восхищёнными взглядами игрушек.

— Босс, мы не взорвёмся?! — панически орали попугаи, послушно перемешивая ногами в кастрюльке белую смесь.

— Молчите, дебилы! Я ещё заклинание не прочитал.

Когда состав был перемешан, птичка уселась на край кастрюли и торжественно произнесла:

— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана — буду резать, буду бить, всё равно тебе водить!

Потом, повинуясь указаниям опытной вояки смесь осторожно засыпали в хлопушку, дернули за верёвочку — и ничего не случилось.

— Блин. — выразилась канарейка. — А, кстати, где это я набралась таких ругательств? Значит так: Карл у Клары украл кораллы. Нет, не то. Во дворе трава, на траве дрова. Опять не то.

— Господин генерал, тут мешок с молотым перцем. — обратился к канарейке Арлекин. — Крысы боятся перца, давайте будем их сверху обсыпать.

— Да. Хорошо. — отрывисто произнесла Фиби. — Обязательно. А если: Фаина — Фа-и-на — Фаина, Фаина, фай-на-на? Попробуй а-а, попробуй джага-джага! Отпустите меня в Гималаи! Рейкьявик — Рейкьявик-Рейкьявик-Рейкьявик!

— Мы обстреляем их горохом из трубочек! — продолжал развивать стратегический план неугомонный Арлекин — игрушки с азартом обследовали припасы, доставленные двумя пернатыми идиотами.

— Как хочешь. — отмахнулась птичка. — Два ядра хорошо, а четыре вообще здорово!

— Спички!! — обрадовались индейцы.

— Зубочистки! — восхищались солдатики.

Канарейка как повихнулась — не обращая ни на кого внимания, она только и делала, что заряжала хлопушку соляно-сахарно-меловой смесью и пыталась стрелять, но всё напрасно — порошок только высыпался, но не горел, а Фиби упорно бормотала всякую чепуху.

* * *

Примчавшись на кухню, голодные крысы принялись торопливо подлизывать с щербатого пола расплющенные розы, подбирать горох и другие крупы.

— А нам больше и не надо. — говорили они друг дружке. — Нажрёмся, а потом пойдём и свергнем Крысакуса — очень уж он алчный до сокровищ. А нам сокровища не нужны. И вообще, откуда он взялся и чего раскомандовался! Подумаешь — три головы!

Тут из под стола вышел важный господин в голубом мундире, деревянном парике и с такой громадной улыбкой, что крысы прекратили лопать розы и во все глаза уставились на этакую невидаль. А господин отчего-то повертел глазами, словно решал в уме сложную задачку, и внезапно спросил:

— Дело пытаете, али от дела лытаете?

— Ась? — спросили крысы и стали потихоньку подбираться к незнакомцу, шевеля носами и соображая: так ли он страшен, как кажется?

— Мне нужен один человек… — доверчиво сообщил Щелкунчик.

— Ага. — согласился один крысак и примерился зубами к краю треуголки.

— Он несъедобный. — сообщил он братьям-гвардейцам.

— А чего у него во рту? — не согласились прочие. — Зачем такие зубы?

И подлецы дружно полезли в рот к Щелкунчику!

— Я… — хотел сказать тот, но раздался пронзительный визг, и три крысы разом оказались обезглавлены.

— Я прошу прощения. — вежливо извинился Щелкунчик, выплюнув три головы.